Сирия - перекресток путей народов - страница 17

Когда я договаривался о встрече с Хасаном, молодым сотрудником национального музея в Бейруте, которого я знал еще со времени его учебы в Лейпциге, то назвал отель «Финикия».

— Только перед отелем, — крикнул он мне вслед. — Так дешевле.

Хасан — жизнерадостный молодой человек, всегда полный озорных идей, «настоящий» левантинец. Его отец был солдатом французской колониальной армии. К ужасу войскового начальства, он настоял на том, чтобы ему разрешили жениться на своей ливанской подруге, и вскоре после женитьбы уволился со службы. Обосновавшись на родине жены, он открыл небольшую лавку, потом стал отцом множества дочерей, и, как заверил меня Хасан, одна была краше другой. Отец постоянно надеялся, что по закону вероятности когда-нибудь да и родится мальчик. Его вера была вознаграждена: Хасан завершил длинный ряд потомства.

Я решил попросить Хасана сопровождать меня в поездке по стране финикийцев, потому что он хорошо знает древнюю историю Востока, и я надеялся, что с ним приятно будет путешествовать. К счастью, он смог на несколько дней освободиться от работы. Мы расположились на степе перед отелем, защищавшей от морских волн улицу с интенсивным движением. Несколько пожилых бейрутцев ловили рыбу, сидя на той же степе. Вокруг нас кипела светская жизнь: за поворотом мелькали элегантные спортивные машины; мужчины, которым, по-видимому, было незнакомо слово «работа», вытянулись на стульях перед отелем; прогуливались, покачивая бедрами, женщины в одеждах кричащих тонов, знакомые, вероятно, лишь с определенного сорта работой. В небольшой яхт-гавани стартовали бегуны на водных лыжах. Хасан обратил мое внимание — абсолютно излишне — на молодых стройных девушек, в изящных позах скользящих по воде и, может быть, только здесь, в пенящихся волнах, демонстрирующих свою смелость. Он иронизирует по поводу пожилых мужчин, сидящих за рулем лодок. У них лишь костюмы спортивные, хотя они и считают себя спортсменами, потому что у них достаточно денег, чтобы купить себе яхту и… девушку. Одна из девушек, скользящая на лыжах, ухватившись за канат одной рукой, другой посылает игривый воздушный поцелуй, и элегантный мужчина в лодке радуется, думая, что он предназначен ему. Но я давно уже заметил, что девушка кивает Хасану.

— Ты ее знаешь? — спрашиваю. Он улыбается и не отвечает.

— Знаешь, — произносит он наконец вместо ответа, — когда я смотрю на наших девушек, я вижу, что из них получился в известной мере хороший результат встречи многих народов.

Я ничего не могу возразить.

— Эта прибрежная полоса, — продолжает Хасан, — видела стольких пришельцев, попиравших народ с помощью жестокой военной силы. Что же оставалось населению, как не приспосабливаться к ним и быть для тех или иных владык, в зависимости от обстоятельств, необходимыми, какими были ремесленники, поставщики зерна, торговцы. Таким образом они смогли выстоять и выжить. Одни завоеватели исчезали, чаще всего вытесненные другими. А что осталось, слилось с финикийцами.

Вот так всегда у Хасана. Начинает говорить о хорошеньких девушках и заканчивает историей Востока или, наоборот, говорит на историческую тему, а потом приземляется возле хорошеньких девушек.

Внезапно Хасан спрыгивает со стены. У него возникла идея.

— Знаешь что, я покажу тебе визитные карточки наших завоевателей. — Я смотрю на него с некоторым недоумением.

— Да, ты правильно расслышал: визитные карточки! В конце концов каждая страна имела завоевателей. В этом нет ничего особенного. Но вот у нас они оставили свои визитные карточки. Правда, они из камня, но зато и более прочные. Нигде в мире ничего подобного не встретишь. Поедем?

Разумеется, я согласился. Мы садимся в его крошечный «ситроен» — передвижной «поднос», над которым натянуто что-то вроде брезента, и едем. Паш путь лежит по автостраде мимо порта, в непосредственной близости от моря. С правой стороны дороги круто поднимается цепь холмов, выстроились в ряд виллы. Нас обгоняют мощные шикарные легковые автомобили. Кажется, что выступ горы преграждает путь, но тут же начинается туннель. Вынырнув из туннеля, Хасан тормозит на берегу небольшой речки, вливающей свои коричневые от глины воды в море.