Сирия - перекресток путей народов - страница 48

— Разве ты не заметил, что в старших классах хорошеньких девочек становится все меньше? — спрашивает он.

Но лучше бы он этого не произносил.

— Он циник, — говорит Лейла.

Однако и я получаю свою порцию, но эта реакция типична, вероятно, не только для арабов. Мужчины здесь не любят умных женщин. Женщина, у которой на Востоке хватает сил учиться, вряд ли имеет шанс выйти замуж.

Беседа принимает крутой оборот. Пытаюсь шутить: но ведь она живое доказательство противоположного — красива, умна и почти замужем! Однако комплимент не возымел нужного действия. Она сердито кривит рот и комкает носовой платок.

— Я не о себе говорю, а об арабских женщинах, которые завидуют своим европейским сестрам, потому что на них мужчины смотрят как на равноправных партнеров.

Лейла, разумеется, сказала это с достоинством, без патетики, но беда в том, что она переоценила уровень развития европейских стран и абсолютно не видит разницы в положении женщин, проистекающей из различного общественного порядка этих стран. Я вспоминаю, что в Германии в начале нашего столетия учащаяся женщина тоже была редким исключением и что в ФРГ только недавно перестали иметь хождение глупые шуточки в адрес женщин с университетским образованием, а в ГДР 50 процентов всех студентов — женщины. Хотя в ФРГ и нет неграмотных, но мнение, что женщина бросает работу, как только выходит замуж, еще очень широко распространено. В Сирии же я сам был свидетелем того, как под влиянием прогрессивных сил, с изменением социально-экономических условий меняются идеи и идеалы. Я рассказываю о молодой девушке, домашней работнице одного моего сирийского знакомого, которую я однажды видел возвращающейся домой с книгами под мышкой. Оказалось, что девушка не умеет ни читать, ни писать: родители не пускали ее в школу. Она решила, что позже, на вечерних курсах, наверстает упущенное, так как ее идеалы современной женщины разошлись в этом отношении с идеалами ее родителей, а пока девушка повсюду носила книжки с собой, желая уже сегодня походить на этот свой идеал.

Чтобы сохранить мирное течение беседы, Ахмед обращается к историческим темам. Он рассказывает о той важной роли, которую многие женщины играли в древние и средние века на Востоке, и вспоминает о выдающихся женщинах-правителях и поэтах, политиках и философах; среди них были даже полководцы. И самой знаменитой была Зенобия, арабская царица Пальмиры — города в пустыне, куда мы намерены отправиться на следующий день.

Пора прощаться и идти домой. Я смотрю на разгоряченное лицо Лейлы, и мне приходит в голову мысль: а не могла бы она поехать с нами в Пальмиру? Завтра пятница, праздник. Я тихо спрашиваю Ахмеда, что он думает но этому поводу. Оказывается, дискуссия о равноправии женщин пошла ему на пользу.

— Спроси ее. Она сама распоряжается собой, — говорит он, улыбаясь.

К моей радости, Лейла соглашается и обещает провести нас по царству Зенобии.

Прямая, как стрела, дорога протянулась вдоль нефтепровода, идущего от нефтяных промыслов в Северной Сирии через Хомс к Средиземному морю. Вряд ли можно желать лучшего проводника по древнему царству, чем молодая, уверенная в себе невеста Ахмеда. В ее обществе нет места скуке. Как и обещала, она рассказывает о некоторых знаменитых в истории Востока женщинах. Так, о Нефертити и ее дочери Анхесенпаамон, живших в XIV в. до н. э., мы узнаем, что обе были, по-видимому, не только очень красивы, о чем говорят многочисленные изображения, но и деятельны, так как после смерти своих мужей отважились активно вмешаться в политику, стремясь после изнурительных войн с хеттами достичь соглашения. Далее Лейла поведала нам о легендарной царице Савской, властительнице государства на юге Аравийского полуострова (на территории современного Йемена) в начале I тысячелетия до н. э., о которой Библия сообщает, что она с большой свитой посетила царя Соломона, проделав путь в 2 тысячи километров. Потом речь шла о Семирамиде, которую, собственно, звали Шаммурамат; была она вавилонянкой и жила примерно в 800 году до н. э. После смерти мужа, ассирийского царя, она взяла власть над ассирийским царством в свои руки и правила до тех пор, пока ее сын не достиг совершеннолетия. Во время ее правления государство укрепилось и благодаря включению в его состав Мидии границы достигли Каспийского моря. О Семирамиде сложены многочисленные легенды, в которых она предстает как храбрая, обладающая большим художественным вкусом, известная строительница, по одновременно жестокая и… — здесь Лейла запинается, подыскивая подходящие слова, — слишком ласковая с мужчинами. Ее имя связывают с «висячими садами» Вавилона, которые, однако, согласно другим сведениям, были подарены Навуходоносором 11 Вавилонским, тоже страстным строителем, своей жене Амитис, но жил он 200 годами позже. И, наконец, Лейла рассказывает о Клеопатре, египетской царице, подруге Цезаря и жене Антония, сознательно поставившей на карту все имеющиеся в ее распоряжении средства, чтобы уберечь свое восточное царство от римлян. В конце концов она все же потерпела поражение, по сумела умереть с достоинством.