Сирийский капкан - страница 3
– Папа! Папа! Не умирай!
Боевик этого никак не ожидал и на секунду полностью открылся. И снайпер наверху не преминул этим воспользоваться. Егор молниеносно нажал на спусковой крючок, и его пуля нашла свою жертву. Но за долю секунды до смертельного ранения озверевший бандит выстрелил в спину бежавшей к отцу девочки. Раненый отец увидел, как его дочь упала. Он в отчаянии замер и ждал, когда девочка сделает хоть какое-нибудь движение, но она больше не подавала признаков жизни. Несчастный издал нечеловеческий рык. Воя и проклиная все и всех на свете, он пополз в ее сторону. Но девочке уже ничем нельзя было помочь – пуля попала ей прямо в сердце. Из дома с криками и плачем выбежали несколько женщин, которые наверняка наблюдали за происходящим на улице из окон, и со всех ног бросились на помощь ребенку…
Сирия. Кесаб
Снаряд, выпущенный из гранатомета, разорвался совсем рядом с баррикадой, наскоро сооруженной из подручных средств.
– Отец! – закричал молодой человек лет двадцати и побежал в ту сторону.
– Не надо! Не надо тебе это видеть! – остановил его Арам. – От него мало что осталось. – Он кивнул в сторону окровавленных останков их товарища.
Арам прижал к себе рыдающего сына дяди Аршо. Юноша пытался вырваться из объятий, но крепкие руки ему этого не позволяли. У самого Арама в глазах стояли слезы, а на скулах ходили желваки: «Сколько же еще это будет продолжаться?»
– Арам, нам раны нечем перевязывать! Все закончилось! – подбежал к ним Доктор, как называли ополченцы Бедроса – студента мединститута из Дамаска, пару дней назад прорвавшегося в город для помощи своим родным и близким. «Работы» тут у него было сверх меры. Руки и одежда Доктора были перепачканы кровью.
– У нас в подвале целая коробка бинтов должна быть. Я быстро, – взглядом Арам указал на юношу, крепко прижавшегося к нему, и Бедрос, приобняв, повел его в сторону от останков отца.
Арам, воспользовавшись передышкой в бою, побежал по дорожке, ведущей прямо к его дому. Это было совсем близко. Он миновал раньше всегда ухоженный зеленый газон, на котором до сих пор стояли детские качели и песочница его детей. Быстро свернул с мостовой на песчаную дорожку. Увидев свой дом, мужчина горько усмехнулся. Это был один из самых красивых домов Кесаба. Он сам его спроектировал, впрочем, как и еще многие постройки в их городе. Ведь по профессии Арам был архитектором. Он поставил автомат на предохранитель, перекинул его уже ставшим привычным движением за плечо, забежал в дом и, держась одной рукой за стену, спустился в подвал. Электричества в городе уже давно не было. Когда Арам с коробкой бинтов был у самого выхода из подвала, ему показалось, что в доме кто-то разговаривает. Это удивило ополченца! Он был абсолютно уверен, что его семья покинула город с остальными беженцами. Хозяин дома поставил коробку на пол и, вскинув автомат, потихоньку приоткрыл дверь в комнату.
– Аствац![2] Почему вы все еще здесь? Я же велел вам уходить вместе с семьей Меружана! – в ужасе воскликнул он, увидя в комнате жену, детей и свояченицу. – Ты что, не понимаешь, что они с вами сделают? Хоть о детях подумала бы!
– Ты жив! Слава Богу! – радостно воскликнула красавица Ашхен. – Прости меня, прости! Мне было так страшно! Я даже не знала, жив ли ты! – кинулась она к мужу.
– Дура! Какая разница – жив или нет! Детей надо спасать! Быстро бегите в церковь! Оттуда с минуты на минуту будут всех эвакуировать! – оттолкнул Арам от себя жену.
Он опустился на колени, обнял детей.
– Запомни, ты – мужчина! – твердо сказал он своему маленькому сыну. – Что бы ни случилось со мной… с нами – идите в Бейрут, к дедушке. Ты понял меня?! И позаботься о сестре!
Арам перевел взгляд на свою маленькую дочурку, дотронулся до ее замечательных пружинистых кудряшек, и на его глазах появились едва заметные слезы.
– Вы армяне, помните об этом! Никогда не забывайте вашей фамилии! Вы – Таниеляны! Таниеляны!
Услышав звуки возобновившегося боя, отец быстро обнял сына и дочь, с досадой посмотрел на жену и, махнув рукой, выбежал из дому.
– Арам! Арам! Подожди! – Ашхен устремилась вслед за мужем. – Прости меня! Не уходи так! Я все… все сделаю, как ты сказал!