Система и общие единые законы Мироздания - страница 12
него голова, как у жабы, - обратил моё внимание волхв на ещё одного странного зверя, - обитает в Ладожском озере и на Онеге тоже. Эта небольшая тварь, около трех метров длины, питается рыбой, зимой, очевидно, впадает в спячку, так как в этот период его никто не видит. Но зверь сильный, любые невода рвёт в лёгкую. Нечто подобное обитает в некоторых глубоких озёрах Якутии и в гигантских озёрах поймы реки Оби, там, где из-под земли бьют тёплые источники. Вот они, сибирские монстры, изображены у самой двери. Разглядел?
- Это не храм, - посмотрел я в глаза волхвов. - Скорее, наглядная образная энциклопедия эволюции жизни. Лучшая в мире школа целостного представления о развитии на Земле всего живого и человечества тоже! Теперь до меня дошло, откуда египтяне взяли моду уродовать барельефами колоннады своих храмов.
- Почему уродовать? - удивился Велемир.
- Потому что в египетских барельефах нет системы. Там всё подчинено прославлению царей и вельмож. А здесь, - показал я на потрясающую резьбу на брёвнах, - прослеживается чёткая система: начиная с появления на Земле первых растений и кончая нашей эпохой.
- То, чем ты так восхищён, юноша, - обнял меня за плечо Чердынцев, - обычный ликбез - самое доступное знание для начинающих.
- Но ведь оно потрясает!!
- Всё верно, потрясает таких, как ты, которые знают всему этому цену, - показал волхв на украшенные тонкой резьбой стены храма. - Но для очень многих всё, что здесь изображено, является декоративной, ярко раскрашенной резьбой и только. И ничем ты их не прошибёшь.
- Потому что невежество сродни безумию, - добавил Велемир.
- Давайте ещё раз обойдём храм и обратим внимание на резьбу наличников окон, - предложил жрец. - Видишь, - продолжил он, показывая на окна. - На каждой стороне их по два.
Мы рассмотрели резьбу наличников на первой стене храма,
там, где изображены псилофиты, плауны, сингилярии и папоротники.
- А теперь посмотрим резьбу наличников окон на второй стене. Что ты видишь? - обратился ко мне служитель.
- Здесь совершенно другая резьба: листья плаунов встречаются, но они не главные, больше листьев древних папоротников и каких-то ещё растений, которые мне не известны.
- Они никому не известны, - улыбнулся Чердынцев. - Наши деятели науки не хотят себе проблем. Перед тобой первые цветковые, юноша.
- Не может быть! - чуть не вскрикнул я от неожиданности.
- Может, ещё как может.
- Но ведь доказано, что первые цветковые появились в конце мелового периода, восемьдесят миллионов лет назад.
- А это что, по-твоему? - показал хранитель на странные растения.
- Похоже, цветы... — промямлил я. - У них по пять лепестков и внутри тычинки...
- То-то!
- Получается, что наша наука врёт?
- Было бы странным, если б она не врала - на то она и наука, - проворчал Чердынцев.
- Если верить тому, что сейчас перед глазами, то первые цветковые появились ещё в карбоне?
- Сначала цветковые являлись вместе с лишайниками и мхами подстилкой. Низшие: лишайники, мхи и грибы - образовывали почвы, а цветковые на них селились. Если бы не было в конце карбона травы, то чем бы тогда питались растительноядные ящеры триаса? Псевдоучёные пишут о травоядных рептилиях, а травы у них появляются только на закате эпохи динозавров. Как это понимать?
- Может, они ели молодые побеги папоротников? - вставил я.
- Наверняка ели, но дело в том, что ни плаунами, ни папоротниками без мощного травяного покрова миллионы травоядных рептилий никогда бы не прокормились. Речь идёт о биомассе, юноша. Самую большую биомассу дают не споровые, и не голосемянные, а цветковые. Их вот и изобразили на
этих наличниках строители храма. Но пойдём дальше. Что ты видишь? - обратился ко мне волхв Велемир, когда мы остановились у следующих двух окон.
- Очень тонкую резьбу, которая изображает и папоротники, и голосеменные, и цветковые в равных пропорциях.
- Это середина мезозоя, конец триаса, начало юры. Ты не заметил, Гор ковровые листья. Посмотри внимательно рядом с ветвью гинкго. И о чём это говорит?
- Очевидно о том, что цветковые стали превращаться в деревья.