Системная семейная терапия субличностей - страница 5

История психотерапии полна периодов, когда психологи переставали слушать. Как отметила Джудит Герман (Herman, 1992), первые исследования Зигмунда Фрейда в области происхождения истерии отличались истинным любопытством, так как и он, и Пьер Жане, и другие проводили бесчисленные часы, задавая женщинам с симптомами истерии вопросы об их внутренней жизни. «Его [Фрейда] описания случаев открывают его как человека, одержимого страстным любопытством такой силы, что она позволяла преодолевать его склонность защищаться и заставляла желать слушать. То, что он слышал, было омерзительно. Раз за разом его пациентки рассказывали о сексуальных унижениях, оскорблениях, инцесте» (Herman, 1992, с. 13). Любопытство позволило ему сделать немыслимое с точки зрения культуры. После публикации об открытии сексуальной травмы Фрейд отрекся от собственной теории травмы и начал разрабатывать альтернативные объяснения, в которых не предполагалось влияние мужчины; для этого он перестал слушать и начал интерпретировать. Тогда как его ранние описания случаев обнаруживают сотрудничающую позицию с пациентом, в его последней работе об истерии знаменитый случай Доры, которую отец предлагал друзьям в качестве сексуальной игрушки Фрейд проигнорировал ее возмущение и унижение, и настоял на исследовании ее эротических чувств, так, будто ситуация была желанной для нее самой.

Как результат, переключение Фрейда с полного уважения и любопытства слушания на интеллектуализированные интерпретации, психоанализ окружил полезные наблюдения о бессознательных феноменах (напр. переносе, проекциях, навязчивых повторяющихся действиях и том, что можно увидеть как описание группы частей Ид, Эго и Супер-Эго) запутанными объяснениями, оторванными от человеческого опыта (зависть к пенису, исполнение желаний, теория влечений). Фрейд повлиял на многие поколения теоретиков, начавших доверять своим теориям больше, чем клиентам.

Карл Густав Юнг смог слушать лишь после того, как порвал с Фрейдом. Поскольку у него не было теории, на которую можно было бы надежно опереться, пришлось обратиться за помощью к пациентам:

После того как наши с Фрейдом пути разошлись, у меня начался период внутренней неопределенности. Не будет преувеличением сказать, что я был дезориентирован. Я оказался в подвешенном состоянии, потому что пока не нашел собственной опоры. Прежде всего я ощущал необходимость в выработке нового отношения к пациентам. В тот момент было решено не подходить к ним с какими бы то ни было теоретическими предпосылками, а ждать и смотреть, что они сами о себе скажут. (1962,с. 165)

Только в последнее время терапевты начали выбираться из тумана заумных теорий и заново начали слушать. Они продолжают слышать о сексуальном насилии и других травмах. И снова они слышат упоминание о частях.

Некоторые терапевты/теоретики прислушивались к клиентам и один за другим пошли по этой захватывающей дороге во внутреннее еще до меня. Продолжая метафору территории, они составили карты и расставили маяки на некоторых землях; моими же проводниками в неисследованных направлениях были мои клиенты. Первые годы работы в области интрапсихического я тщательно избегал чтения отчетов других, опасаясь, что мои собственные наблюдения окажутся под

влиянием имеющихся представлении о существующем и возможном. Постепенно я почувствовал себя достаточно уверенно для того, чтобы сравнить свои наблюдения с другими, кто напрямую взаимодействовал

с внутренними сущностями. Я был поражен сходством многих наблюдений и заинтригован различиями. О тех, чье влияние оказалось наиболее значительным, я расскажу ниже.

Итальянский психиатр Роберто Ассаджиоли (1973, 1965-1975) многими считается одним из первых западных мыслителей, обнаруживших множественность психики. Начавший как поборник психоанализа по Фрейду, в начале 1900-х он начал писать о субличностях. Впоследствии его идеи развились в обширную психотерапевтическую школу (правда, никогда не бывшую одной из ведущих), названную психосинтезом. Знакомство с литературой по психосинтезу одновременно потрясало и позволяло утвердиться в своей правоте. Примерно о том же самом я слышал от своих клиентов, рассказывавших о своих частях и внутреннем Я. Хотя последователи психосинтеза были больше заинтересованы в том, чтобы помочь людям познакомиться со своими субличностями, а не в том, чтобы понять и изменить всю внутреннюю систему в целом, сходство было в том, что они также старались помочь людям решать проблемы и излечивать синдромы.