Сияние луны - страница 6

Если цветку холодно, не обязательно ему должно быть холодно: просто моя рука может нести прохладу, и поэтому цветок почувствовал прохладу. Послание больше касается руки, потому что когда послание проходит через определенную среду, оно больше отражает среду, чем отражает себя, и становится относительным. Вы не можете быть полностью уверены в нем.

Я читал мемуары, написанные Поповой. Попова была искателем, причем горячим искателем, она практиковала свои духовные дисциплины с Успенским. Однажды она сидела с Успенским, и вошел еще один господин и спросил, есть Бог или нет. Успенский воскликнул: “Бог? Нет, Бога нет”. Потом он сделал небольшую паузу и продолжал: “Но я не могу сказать этого точно, потому что все свои знания я получал посредством каких-то органов чувств. Иногда я видел глазами, но на глаза нельзя опираться. Иногда я слышал ушами, но уши слышат ошибочно. Иногда я прикасался своими руками, но на прикосновение также нельзя положиться. И поэтому, несмотря на то, что до сих пор я Его непосредственно не видел, я никогда не сталкивался с Ним лицом к лицу, тем не менее, я не могу давать никаких гарантий. Все, что я познал к настоящему мгновению, говорит о том, что Его нет, я не получил никакого опыта, который подтверждал бы Его существование. Но это не доказывает того, что Бога нет, это только говорит нам о том, каков мой опыт. Поэтому я не могу давать никаких гарантий того, что Бога нет. И не отбрасывайте ваш поиск, и не верьте мне, продолжайте искать сами!”

Если что-то приходит через посредника, этому не стоит доверять. Даже если мы подходим очень близко к цветку, все равно мы видим посредством глаз, которые видят, рук, которые прикасаются, носа, который улавливает благоухание. Весь этот опыт приходит посредством чувств. Иногда поэт подходит так близко к этому высшему цветку, что его эхо спускается в его песни. Но все равно он - не Будда, не Махавира.

Кто такой Будда? Кто такой Махавира? Будда - это сознание, которое само стало цветком. Нет даже такого малого расстояния, цветок не виден, даже такого расстояния нет. Сознание стало цветком.

Только когда вы станете цветком, вы можете действительно познать происходящее.

Есть слова видящих Упанишад. Они подобны песне о цветке. Идите и пойте ее. В ней много сладости, много неожиданного вкуса, но это не цветок, это только песня. Если вы приложите усилия, вы иногда будете видеть цветы.

Люди приходят ко мне и говорят: “Во время медитации был виден сильный свет, но потом он вновь потерялся. Был такой интенсивный свет, но он вновь исчез; было бесконечное блаженство, но куда теперь оно пропало?” И они ищут его снова и снова, но не могут найти.

Проблеск означает, что вы приблизились. Но проблески обязательно потеряются. Медитация может, самое большее, дать вам только проблеск. Но не останавливайтесь на этом. Не ищите этого проблеска снова и снова. Единственная цель медитации заключается в том, что вы получаете проблески. Вы должны идти вперед, в самадхи, в просветление, и тогда вы можете стать самим цветком.

В медитации происходит проблеск, самадхи - это само бытие.

Не останавливайтесь на проблесках. Они прекрасны, весь мир начинает выглядеть таким спокойным, достаточно одного проблеска этого живого цветка, этого внутреннего цветения - и весь мир становится для вас бессмысленным и безвкусным. Но тогда некоторые люди ловят эти проблески и начинают повторять их, и думают, что все так и произойдет. Нет, до тех пор, пока вы не будете самим божественным, не верьте, что Бог есть.

Вы можете быть этим, потому что вы и так уже есть. Вам нужно только немного открыться, немного раскрыться. Вы присутствуете здесь и сейчас, вы просто прячетесь. Лишь несколько слоев одежды скрывают вас, причем они очень тонкие. И если вы захотите, вы можете мгновенно их сбросить и освободиться от них, быть божественным. Но ваше цепляние очень сильное; несмотря на то, что ваша одежда тонкая, ваша хватка очень крепкая. Почему же вы так сильно цепляетесь? Цепляние такое сильное из-за того, что мы думаем, что одежда - это наше бытие, что мы именно это. Кроме этого существования, мы не можем найти никакого другого.