Сияние севера. Холод твоего сердца - страница 23

По международным соглашениям, заключённым между остатками человеческих стран, все обнаруженные инфералы, вне зависимости от причин, вынудивших их стать таковыми, подлежали немедленному уничтожению. Но как это было в довоенной России, а, может быть, и в других странах, в данном случае строгость законов компенсировалась необязательностью из исполнения. В теории все инфералы, даже партизаны и сражающиеся на стороне людей, должны быть расстреляны, но по факту некоторые из них продолжали сражаться не первый год. С юридической точки зрения все они были этакими отложенными смертниками и этот факт отнюдь не облегчал контакты действующей армии и партизанских отрядов, действующих на оккупированных землях.

Что же такого должно было произойти, чтобы верховный пошёл на явное нарушение международных договорённостей официально признав наличие штрафных отрядов для инфералов? - гадал Горазд. Дальнейшие слова полковника Лопатина удивили его ещё больше.

"Стальной генерал" Башуров во всеуслышание объявлял амнистию для инфералов отслуживших в штрафниках по меньшей мере год и в бою искупивших своё вынужденное предательство интересов человечества! Новый приказ шокировал, словно близкий разрыв снаряда. Инфералы теперь могли искупить предательство и снова стать гражданами Российской Федерации. Отходив в штрафниках, они допускались к службе в армии или на гражданских специальностях. Совершенно неожиданное известие для того, кого всю жизнь учили считать инфералов абсолютным злом наравне с демонами.

Конечно, чтобы искупить вину и вернуть полноценное гражданство требовалось отслужить в штрафном отряде, а выживаемость там далеко не самая высокая, даже у нечеловечески живучих существ бывших когда-то людьми, попавшими в плен к демонам и проявившим позорную слабость. Но сам факт, что полученная от врагов поганая метка больше не окончательный приговор и есть возможность вернуться назад, менял очень многое. Не говоря уже о том, что приказ верховного шёл полностью в разрез с международными соглашениями, заключёнными между остатками человечества едва-едва выучившими жестокий урок и пытающимися сражаться с врагом вместе, а не по одиночке, как раньше.

Неудивительно, что потом весь день только и было разговоров, что о новом поразительном приказе "стального генерала".

Поинтересовавшись у Золотилова о его мыслях по этому поводу, Горазд получил пожелание думать своей головой и не отвлекать старших товарищей по пустякам.

Без сомнения, пожелание больше думать своей собственной головой очень правильно и Горазд остаток дня, до вечера, пытался воплотить его в жизнь. До самого ужина, где к тарелке сытной каши должны были давать горячий сладкий чай и хлеб с варением или сладкое сыпучее печенье, он пытался осмыслить что же такое могло сподвигнуть верховного на фактический разрыв одного из системообразующих международных договоров. Ведь необязательно признавать официально и столь же официально объявлять, можно было сделать всё тихо, как собственно и делалось последние годы. Официально любой инферал подлежал немедленному уничтожению. Неофициально, сражающимися на стороне людей, предателям человечества давался шанс оставаться полезными и продолжать служить на благо своей расе.

Поэтому совсем непонятно зачем следовало оглашать приказ официально если только... Если только генерал Сталь не хотел, чтобы о новом приказе услышали, как раз инфералы находящиеся на оккупированных демонами землях или те, кто позже мог стать таковым.

Додумавшись до этой интересной, со многих сторон, мысли, Горазд осознал, что вот-вот наступит время ужина и пора бы уже поспешить в столовую, если он хочет занять хорошее место, а не есть где-нибудь в проходе, толкаемый в спину проходящими туда и сюда бойцами. Он включил обогрев комбинезона, так как температура на улице под вечер упала за минус двадцать и накинул капюшон. Но спокойно поужинать, выпить чаю и посмаковать хлеб с вареньем сегодня оказалось совсем не судьба. В тот момент, когда он выходил из комнаты в общежитии для танкистов, на город Ноябрьск упали первые бомбы.