Сияние севера. Книги 1 и 2 - страница 4

— Я так один раз крупно влетел, — вспомнил Горазд. — А ты, смотри, не попадайся.

Мелкий, в свою очередь, рассказал про сестру работающую на пищевом комбинате номер три. Рассказал про свою семью. Про то как он радовался год назад, когда сумел попасть, по результатам общероссийских тестов, не куда-нибудь, а в бронетанковую академию в Лимбяяхе^>1. Ведь всем известно, что их академия прямая наследница московской бронетанковой и петербургской бронетанковой и казанской и, кажется, ещё калининградской.

— Не калининградской, а Екатеринбургской Самоходных Войск Академии имени Малиновского, — вяло поправил Горазд, которого названия всех идеологических предшественников их родной альма-матер заставил на зубок выучить тот самый Москаленко с бионическим глазным протезом, преподаватель стратегии и тактики.

— Да, и екатеринбургской! — с восторгом подхватил мелкий.

Горазд только хмыкнул, мысленно разумеется, чтобы не обидеть воодушевлённого паренька.

Конечно бронетанковая академия в Лимбяяхе является наследницей всех перечисленных академий и учебных центров. Ведь именно из их остатков, спешно эвакуируемых на север в начале войны вторжения лимбяяхская академия и была образована. Самая молодая и, на данный момент, единственная академия бронетанковых войск в Российской Федерации или, вернее, в той части, что от неё ещё осталось.

Мелкий опять начал говорить про семью, про сестру-технолога, про братьев — Горазд так и не понял сколько их всего у него: то ли двое, то ли трое. На мгновение нахлынула застарелая и горькая, словно превратившееся в уксус вино, тоска. Но только он привычно пересилил клятую тоску, мысленн силой стянув и сжав края незаживающей раны в своей душе, как мелкий умудрился снова её разбередить, даже не заметив и не догадавшись, что ударил по больному.

— Ты откуда? — спросил младшекурсник с любопытством.

— Что?

— Я ведь вижу, что ты не местный. В смысле не отсюда. Ты с Юга, да? Только не подумай будто я имею что-то против южан. Сам на половину такой. У меня мать из Нижнего Новгорода. А отец местный. Русский, но всё равно местный. Уже два поколения как семья отца жила на севере. Сначала жили в Салехарде, потом вот в Новый Урегой переехали. А откуда ты?

— От верблюда, — зло буркнул Горазд грубо прерывая неприятный для него разговор.

Мелкий обиженно протянул: — Ну ты чего-о-о?

Выглядел он сейчас словно щенок, которого сначала поманили угощением, а потом вдруг дали пинка.

— Ничего, — ответил Горазд. — Просто спать пора. Ты караульный, вот и карауль, а я спать буду.

Сняв верхнюю одежду (воздух в помещении гаупвахты был довольно теплым, не считая холодного пола), юноша застелил откидную койку и молча улёгся лицом к стенке.

В караульном помещении тихо шуршал и возился незаслуженно обиженный мелкий, обычный пацанёнок родом из большой полноценной семьи, с отцом, матерю, даже со старшей сестрой, работающей на пищевом комбинате и то ли двумя, то ли тремя ещё более мелкими братьями. Какое возмутительное, по нынешним временам, богатство, которое пацан наверняка даже толком не ценил, принимая как данность. Обладай Горазд хотя бы часть такого богатства, он бы его ценил. Он бы наслаждался каждой минутой встречи с родными. Каждой секундой бы наслаждался, если бы это только было возможно.

Как на зло сон никак не приходил. Шевелиться, вставать, что-то делать под взглядом обиженного им мелкого не хотелось, и он принялся вспоминать случай, который и привёл его туда, где он сейчас находился: на губу, в день (точнее уже ночь) выпуска двух старших курсов разом. А ведь дело было так:

— Проклятый южанин!

…вот и что на такое можно ответить? Сказать «сам ты южанин» не вариант. Сэвтя Окотэтто настолько местный, насколько это возможно. Это ясно даже только по его ненецкому имени и фамилии. Почему-то Сэвтя и Горазд уже не первый год находились друг с другом «на ножах». Горазд, честно говоря, вообще забыл с чего началось их глупое противостояние. Все их различия ничтожны. Горазд — русский, а Сэвтя — ненец. Горазда вывезли в Новый Уренгой в шестилетнем возрасте во время эвакуации, а Сэвтя родился в селе где-то рядом с Салехардом. Родители Горазда вроде как были важными людьми в том старом мире до вторжения, а Сэвтя из семьи «потомственных охотников». Но какая разница сейчас, когда они оба старшекурсники и вот-вот станут пилотами и офицерами?