Скала Дельфин - страница 23

Перед Васиными глазами предстала чудесная скрипка, лучше профессорской во много раз. Она светилась, как отражение солнца на морском дне, и рыбы касались ее своими плавниками, словно пытаясь вызвать мелодичные звуки.

Глоба хитро молчал, давая Васе время хорошо обдумать и прочувствовать эту историю. У Глобы был четкий, определенный план.

После рассказа Глобы за столиком начался обычный малоинтересный разговор. Глоба расспрашивал Васю, где он учится, интересно ли учиться, есть ли у него товарищи. Вася отвечал, но чудесная скрипка не выходила из его головы.

Что бы он ни начал говорить, его мысли сразу же возвращались к этой привлекательной истории.

И когда Глоба так, между прочим, спросил Васю, кем парень мечтает быть, Вася, ни секунды не задумываясь, но немного смутившись, ответил:

— Скрипачом. Вот мне бы ту скрипку со дна моря!

— Скрипачом? — притворно удивился Глоба. — А ты умеешь играть на скрипке?

— Умею, — кивнул Вася. Сейчас он уже жалел, что признался Глобе, — тот еще посмеется над ним.

Но Глоба совсем не думал смеяться. Минуту помолчал, потом посмотрел на Васю, и совершенно неожиданно встал из–за столика. Вася поднялся тоже, но Глобина рука легла ему на плечо. И он снова сел на свое место.

Глоба подошел к оркестру, минуту поговорил со скрипачом, что–то сунул ему в руку и взял его скрипку. Неся ее, как палку, он подошел к столику, ткнул скрипку и смычок в руки Васе и сказал:

— Играй!

Вася покраснел, но не смог удержаться от соблазна и взял скрипку в руки.

Это была плохонькая скрипка. Она нисколько не напоминала замечательного инструмента профессора, но Вася не обращал на это внимания. Он уже взял скрипку под подбородок, но вдруг оглянулся и опустил ее на колени.

От всех столиков к нему тянулись заинтересованные насмешливые глаза. Все посетители кафе, а их было достаточно много, сейчас смотрели на маленького мальчика со скрипкой в ​​руках.

— Играй, не обращайте на них внимания! — подбодрил Глоба, и в голосе его слышалось нетерпение.

И тогда Вася заиграл. Он не привык к этой скрипке, играл плохо, во много раз хуже, чем там, на уютной веранде у профессора, но остановиться уже не мог.

В кафе сразу же стало тихо. Матросы и грузчики задумчиво слушали Васину игру, и даже сам папа Мустамьяки вышел из–за своего буфета и, словно белый монумент, появился в дверях веранды.

Вася играл все, что приходило ему в голову.

Когда музыка закончилась, в кафе раздались единодушные и громкие аплодисменты, а Вася покраснел еще больше. Отдав Глобе скрипку, он сел на свое место.

— Прекрасно играешь! — вздохнул Глоба, который ничего не понимал в музыке.

Скрипач из оркестра подошел к Васе, ни слова не говоря, взял скрипку со стола, сердито вернулся, и через минуту отрывистый фокстрот уже наполнял собой все кафе.

Папа Мустамьяки поморщился и исчез за дверью.

— Прекрасно играешь! — еще раз повторил Глоба, — прекрасно играешь, а скрипки у тебя нет. Я бы помог достать тебе скрипку того знаменитого скрипача, да только там очень глубоко.

— Это не сказка? Эта скрипка действительно в море лежит? — встрепенулся Вася, и глаза его впились в лицо Глобы.

— Да конечно, не сказка. На яхте «Галатея», затонувшей недалеко от скалы Дельфин, и кончики ее мачт и сейчас видны из воды, на верхней полке в рулевой рубке лежит скрипка и ждет, когда кто–то ее достанет.

— Я достану ее оттуда, — воскликнул Вася. — Как вы думаете, какая там может быть глубина?

— Смешно, — спокойно сказал Глоба и улыбнулся. — Как ты ее можешь достать? Там метров пять, если не шесть глубины, а может и все семь.

— Это ничего, — волновался Вася, от волнения на его щеках появились красные пятнышки, и он едва сидел на месте. — Я нырял и глубже. А как вы думаете, она не испортилась?

— Испортиться она не могла, только ты ее не достанешь.

— Петр Андреевич, — умоляюще сказал Вася, — помогите мне хоть немножко, и я вам на всю жизнь благодарен буду.

Глоба посмотрел на Васю, улыбнулся и сказал:

— Ну, если ты так просишь, то, может, что–нибудь мы с тобой и сделаем. Только как ты действительно можешь ее достать.

— Я под килем теплохода проплыть могу, а это труднее, чем нырнуть на шесть метров, — выпалил Вася. Буйная радость закипала в груди, он не мог говорить и только улыбался счастливой улыбкой.