Скандальная связь короля - страница 12

Она проследила взглядом за тем, как напряглись мускулы на его груди, когда он наклонился. Аннализа тщетно старалась не обращать внимания на беспокойное еканье в животе – словно она была голодна.

– Держи. – Тахир не заметил ее. Он обращался к маленькому козленку, который пришел с ним в оазис. Козленок пытался дотянуться до тощего зеленого кустика. Тахир протянул руку и пригнул гибкую ветвь, чтобы козленок смог ее достать.

Аннализа впервые видела такого заботливого мужчину. Здесь, в Кьюзи, баловали только призовых лошадей. Несмотря на суровый облик, Тахир оказался добрым человеком.

– Ах, проснулась Спящая красавица! – Его глаза сверкнули из-под прямых темных бровей. Странное сочетание голубых глаз с черными как ночь волосами…

Никогда еще Аннализа не видела такого красивого мужчину. Вот он слабо улыбнулся, и на худой щеке появилась морщинка.

– Надеюсь, тебе не понадобилась моя помощь, – тихо сказала она. – Не могу поверить, что проспала.

– Не можешь? – Он уже улыбался ей во весь рот, и Аннализа вынуждена была ухватиться за край палатки.

Сердце у нее екнуло, а ноги стали ватными. Что с ней происходит?

Всю жизнь Аннализа отличалась рассудительностью, чувством ответственности и сознательностью. Даже собираясь замуж за Тоби, она не теряла голову в присутствии мужчины.

– Из того немногого, что я помню… Ты, наверное, измучилась, ухаживая за мной.

Сморгнув, Аннализа заставила себя отойти от палатки.

Ей кажется, что она покидает безопасную территорию? Но единственное, что ей угрожает, – ее безрассудная реакция на проницательные голубые глаза Тахира.

– Кстати, я упаковал твой телескоп.

Аннализа быстро повернулась туда, где вчера вечером стоял отцовский телескоп. Местоположение для наблюдения за звездами не было идеальным из-за огней от лагеря, но она не хотела уходить далеко, оставляя Тахира одного.

Она стремительно опустилась на колени и расстегнула потертый футляр.

– Спасибо, – тихо сказала она, судорожно вспоминая, закрыла ли линзы. Если ветер усилился и забил линзы песком…

– Все вроде было в порядке, когда я его убирал.

Телескоп действительно не пострадал. Чувствуя облегчение, Аннализа присела на корточки:

– Ты разбираешься в телескопах?

Он пожал плечами:

– Откуда я знаю? – Его ленивая улыбка померкла, и на миг он помрачнел, а взгляд глаз стал ледяным.

– Извини. Я уверена, ты скоро вспомнишь. – Она импульсивно поднялась на ноги, подошла и остановилась рядом с ним, застеснявшись.

– Не сомневаюсь, так и будет. – Непринужденная улыбка противоречила выражению его лица. – Посиди со мной.

Она молча уселась неподалеку от него.

– Я кое-что помню, – произнес Тахир. – Больше, чем прежде.

– Правда? Здорово! Что же ты вспомнил?

Если он и заметил веселость в ее тоне, то ничего не сказал, а только опять пожал плечами.

– Размытые образы… Вечеринка. Много людей, но их лиц не помню. Места, которые мне неизвестны. – Он помолчал. – И песчаная буря, застилающая свет…

Она кивнула:

– Так и было до того, как ты появился около лагеря.

– Помню бесконечную пустыню. – Он не отрываясь смотрел в ее глаза. – И мне интересно, как мы отсюда выберемся и хватит ли у тебя еды, чтобы мы продержались какое-то время?

– Еды полно. – По привычке Аннализа взяла с собой провизии на двоих. – Что до средств передвижения, через оазис пролегает верблюжий караванный путь.

– Скоро он возвращается?

Яркая улыбка Аннализы померкла.

– Не скоро. Через несколько дней. – Она взмолилась, чтобы караван пришел раньше и доставил Тахира в больницу.

– Еще несколько дней? – повторил он. – Или дольше?

Его голос был так взволнован, что Аннализа глотнула воздух.

– Ты и я одни в пустыне.

Она встретила его неясный взгляд, и у нее екнуло в животе. Вздернув подбородок, Аннализа постаралась унять непонятные ей ощущения.

Их близость прошлой ночью все изменила. Впервые за все время его общество показалось ей очень опасным.

Аннализе не о чем было беспокоиться. Даже сейчас, набравшись сил, Тахир не вторгался в ее личное пространство. Можно даже сказать, он предпочитал держаться от нее в стороне.

Но почему-то подобное поведение вызвало у нее непонятное сожаление.