Скандальная жизнь настоящей леди - страница 23

— Ненамеренно, мисс, я уверена. Просто мы все надеемся, что хозяин покончит со всеми закулисными делами, особенно сейчас, когда война закончилась.

— Закулисными?

— Темными, знаете ли. Секретными. Для пользы страны, но это все, что я могу сказать о делах хозяина. Он не часто появляется на публике, вот почему мама беспокоится из-за незнакомых людей. Мистер Харрис скажет вам больше, если решит, что вам нужно что-то знать.

Секретарь скажет ей, даже если девушке придется угрожать ему ножом для резки хлеба. Симона должна знать, во что она втянула себя.

— Тогда мне лучше надеть свое новое платье, как ты считаешь?

Мистер Харрис опаздывал к ужину. У него ушло больше времени, чем он рассчитывал, на то, чтобы найти барона Селдона в одном из небольших игральных клубов, которые, как известно, он часто посещал. Как только он нашел бывшего работодателя мисс Райленд, то быстро обыграл его в карты, и довольно крупно. Харрис редко играл в карты с такими дураками, как Селдон, потому что здесь не было никакого вызова. Сейчас же мистер Харрис поспешно втянул неудачника в долги, не прислушиваясь к хвастовству и болтовне толстобрюхого барона, так что он мог смаковать бренди из бокала, не ощущая кислого вкуса во рту. Затем он предложил Селдону удвоить ставки или прекратить игру, на что этот простофиля согласился и проиграл.

— Я не могу заплатить вам прямо сейчас, но вы ведь дадите мне, как обычно, месяц, не так ли, добрый человек?

Харрис не был добрым, только не тогда, когда он выполнял свою миссию. Он покачал головой с посеребренными висками и поправил на носу темные очки.

— Мне самому нужны деньги.

— Но у меня будут деньги, как только я вернусь с загородного приема у Горэма. Это празднество должно быть дорогим, пришлось приукрасить свою девку, чтобы она могла конкурировать с высокомерной любовницей Горэма.

— Вы не поедете к Горэму.

— Конечно же, я поеду. Я ни за что не пропущу этот прием. Ставки пари будут очень высокими. Я отыграю обратно ваши деньги, и гораздо больше.

Харрис выложил на стол кипу игральных расписок, все с инициалами Селдона. Это была еще одна причина, по которой он так долго занимался этим неприятным делом.

— Я сказал, что вы не поедете.

Рука его оппонента начала дрожать, когда тот потянулся за своим бокалом, перевернув его. Харрис быстро убрал долговые расписки подальше от опасности.

— Я говорю, что вы вернетесь в свое сельское поместье вместе с женой и детьми. И останетесь там.

— Но почему?

— Потому что я скупил это у ваших кредиторов, и потому что мне не нравится ваше лицо.

Барон немедленно потянулся к шраму на своей щеке.

— Вот именно. — Харрис наклонился ближе, так, чтобы только Селдон мог слышать его угрозу, произнесенную шепотом. — Если вы останетесь в провинции и будете вести себя как джентльмен, то я не стану предъявлять ваши векселя. Если я когда-либо узнаю — а меня есть способы узнавать, поверьте мне — что вы напали на еще одну женщину в вашем доме, на еще одну не желающую этого женщину где-то в другом месте, то я затребую у вас все, что не ограничено порядком наследования. Все.

Селдон потер уродливый шрам, который сейчас стал вдвое заметнее, когда его щеки сделались мертвенно-бледными.

— Но как вы узнали? То есть я ни разу не коснулся этой ведьмы. Нервная баба, знаете ли, одна из тех накрахмаленных старых дев, которым всегда мерещатся монстры под кроватью.

Теперь мистер Харрис почти подавился от горького привкуса на языке.

— Вам лучше не появляться ни под чьей-то кроватью, ни в ней — за исключением кровати вашей жены, если она захочет видеть вас там. Так мы заключили сделку?

Селдон знал, что у него нет выбора. Никто не впустит его ни в один игорный притон или джентльменский клуб, если он не сможет заплатить долги чести. Так или иначе, ему придется покинуть город.

— Вы говорите, что не станете предъявлять ваши векселя?

— Нет — если вы не вернетесь в Лондон. Или если вы когда-нибудь упомянете имя некой леди.

Барон уставился на расписки, затем перевел взгляд на своего оппонента, размышляя, какой черт связал этих двоих.

— Она — не леди, всего лишь какая-то полукровка, получившая образование выше своего положения, важничавшая этим, чтобы произвести впечатление на мою жену. Словно ее скромное поведение могло скрыть эти рыжие волосы и пылкость. — Он снова потер шрам. — Я должен был арестовать эту девку вместо того, чтобы позволить ей считать себя лучше меня.