Скайуокер и тени Миндора - страница 10

Соло выглядел озадаченным:

– А я думал, джедаи никому не мстят…

– Они и не мстят, то есть – мы не мстим. Как они только до этого додумались! В этом фильме я убиваю собственного отца – якобы в отместку за смерть Палпатина! Полный бред!

– Успокойся, Люк! Так писаки добавляют немного остроты в сюжет. Что тут плохого? Немножко жестокости придает тебе крутизны.

– Не надо мне такой крутизны!

– Людям нужны герои – а именно так героями и становятся.

– А я думал, что героями становятся, когда совершают что-нибудь героическое.

– Ты понимаешь, о чем я.

– Да уж! Отчасти из-за этого моя жизнь такая сложная. Все за мной наблюдают. Стараются взять в толк, кем я окажусь на поверку. И понять, как можно получить из этого выгоду.

Хан развел руками:

– Именно так, приятель, все в Галактике и происходит.

– Может, и так, – согласился юноша, – но мне необязательно в этом участвовать. Может, именно поэтому мне не хочется становиться генералом. Словно… как это сказать… Словно я слишком тороплю события. Как будто я сам уговорил Акбара на это, чтобы стать кем-то необыкновенным.

– Ты и есть необыкновенный, Люк. Я всегда это тебе говорил!

– Но быть генералом и посылать других туда, где они должны будут отнимать чужие жизни или расстанутся со своей… – Скайуокер покачал головой. – Разыгрывать героя, когда ты стоишь у руля, – значит просто причинять боль многим.

– А кто разыгрывает-то?

– Люк, это назначение – прекрасная возможность, и не только для тебя, – вмешалась Лея. – Сила дает тебе многое, но есть и другие, гораздо более эффективные способы помочь людям, чем удары световым мечом. Джедай по временам может вызволять из беды, скажем, принцессу или двух, но генерал в состоянии спасти тысячи жизней. Миллионы! Ты нужен армии, Люк.

– Мне не одолеть тебя в споре, Лея. Я вообще не политик, и в анкорхедской сельской школе не учили вести диспуты. Но я все же джедай и должен вести себя по-джедайски. А стать генералом… Я чувствую, что это будет неправильно.

– Знаешь, в то время я был очень мал, – задумчиво произнес Хан, – и работа на Шрайка занимала почти все мое время, так что я мало следил за новостями, как ты можешь догадаться, но я припоминаю, что твой друг Кеноби сам был генералом во время Войны клонов.

– Я знаю. Но он об этом почти не говорил…

– Он всегда был скромен, – объяснила Лея. – Мой отец… то есть приемный отец столько всего рассказывал про Оби-Вана! Он был величайшим героем Республики. Именно поэтому я позвала его на помощь, когда меня раскрыли.

Люк покачал головой:

– Не так я представлял свою жизнь.

– И только-то? – удивился Соло. – Смелее, Люк. Никто и никогда не живет так, как он сам ожидает.

– Так уж и никто? – переспросил юноша. – А я припоминаю одного: у него есть собственный корабль, он отказался от чина, распростился с армией и по большей части занимается тем, чем ему вздумается. Мотается по Галактике со своим вторым пилотом, спасает принцесс и ни перед кем не отвечает, кроме как перед собой…

– Только перед собой? Да ты шутишь, братец? – потрясенно выпалил Хан. – Ты вообще знаком со своей сестричкой? Люк Скайуокер Татуинский, позвольте представить вам принцессу Лею Органу Алде… ой-й!

– Владычицу Острых Локтей, – закончила фразу Лея, довольно энергично приложив упомянутый локоть к ребрам бывшего контрабандиста.

– Ладно-ладно, мир, хорошо? – Хан потер бок, поморщившись от боли. – Шутки в сторону. Просто подумай об этом, Люк. Если бы жизнь сложилась так, как мы ожидали, мы бы вполне могли оказаться в битве при Явине.

– Ты думаешь?

– Разумеется. Только в качестве пилотов СИДов. Под началом у Вейдера.

Люк отвел взгляд.

– Иногда планы срываются, но это к лучшему… – продолжил Хан. – Приходится плыть по течению, понимаешь? И доверять Силе, ага? Предоставила бы тебе Сила такую возможность, если бы предполагалось, что ты ею не воспользуешься?

– Не знаю, – признался Люк.

– А почему бы тебе не спросить самого Кеноби? В следующий раз, когда тебе явится его призрак или как его там?

– Это не призрак…

– Все равно. Ты знаешь, о чем я.

Скайуокер покачал головой и вздохнул:

– Он… больше ко мне не является. Неделя проходит за неделей, а его все нет. Будто бы он ушел далеко-далеко и не может поговорить со мной.