Сказ о Халлеке Торсоне - страница 4

Хругнир вытащил из небольшого проёма в борту притёртую заглушку.

— Готовься.

С носа и с кормы корабль оттолкнули от пристани длинными шестами. Глядя на расширяющуюся полоску воды, Халлек вздохнул и загнал поглубже остатки своего юношества. Его взяли на "длинный", а значит, он должен хоть треснуть, но показать, что стал взрослым. Как будто услышав его мысли, сосед сказал:

— Ну что, мелкий. На вёсла налегать — не девок валять. Скоро пойдём.

На "мелкого" обижаться было глупо, Халлек с детства знал, что это обычные подначки, призванные разрядить обстановку.

— Вёсла на воду! Вперёооод!

На еловой лесине были прикреплены удобные хваталки с крутящимися ручками — об такие не сотрёшь руки, сколько ни греби. Ноги упирались в рундуки впереди стоящей банки. Запела волынка, вытягивая низкие ритмичные ноты походной музыки. И-рааз, и-рраз, откинуться, провести, повторить. "Ветер ночи" легко скользил, раздвигая воду чёрными смолёными бортами, мимо проплывали скалистые склоны с колючими еловыми и пихтовыми лесами. Клановый посёлок отдалялся, пока не скрылся за поворотом фиорда. Перебирая сорока вёслами, "длинный" прошёл дозорные башни на скалах у самого устья и встретил форштевнем первую в этом походе морскую волну.

Халлек озадаченно посмотрел себе под ноги. Ему показалось, что корабль немного изогнулся на волне. Хругнир, заметив его замешательство, хмыкнул:

— Ты что, не знаешь? "Длинный" никогда не переломится на волне, он так сделан, что огибает её.

— Так он сшитый?! — Торсон немного подумал и добыл из памяти подходящие слова:

Жилы волка морей пряду,

Будут крепкими рёбра и кожа,

Вдаль по дороге ветров пойду,

Танец волн помешать не сможет.

Смолкли обычные во время гребли едкие шуточки и разговоры, на него обернулись, а Хругнир едва не сбил темп.

— Ну ты даёшь, Мелкий, — просипел он неожиданно севшим голосом. — Ты когда успел у Гудфёлль пивка попить?

— Ставьте парус! — рявкнул Бьярн, подходя к Халлеку. Посмотрел на него одним глазом, потом вторым, наклоняя голову. — Воистину удача, что твой отец отправил тебя ко мне, а не к кому-то другому. Отдыхайте, чуется мне, что ветер нам будет хороший.

И отошёл к корме, слегка усмехнувшись и пробормотав про себя кённиг новичка. Шелестя, пополз вверх по мачте рей, бело-синее полосатое полотнище с вышитым силуэтом росомахи надулось. Забрякали по палубе вёсла, от очага потянуло свежим дымком. Значит, скоро будет заслуженный обед.

— Вижу парус! Справа впереди, мили три до него.

Дозорный соскользнул по концу на палубу.

— Коричневая и зелёная полоса на белом, знака не разглядел.

— Нет у меня настроения драться, но если он будет настаивать… Принять левее, раздать оружие. Зарядить самострелы.

Халлек отнёсся к новости без особого волнения. Ему уже приходилось убивать, когда на семейное стадо прошлым летом позарились какие-то бродяги. Три мили при таком ветре достаточное расстояние, чтобы спокойно надеть плотную кожаную рубаху, набитую конским волосом и простёганную смолёной нитью. На неё — добрую длинную кольчугу, собранную в полтора ряда, и положить под руку шлем с личиной. Защёлкали боевые пружины самострелов. Лук это конечно хорошо, но самострел с рычажным взводом бьёт настильно и точно, на его быструю стрелу не так влияет ветер.

На палубе появились вёдра с водой, на случай, если противник пустит зажигательные стрелы. Корабли сближались под острым углом, не сбавляя хода.

— Серый хочет долбануть его носом, там бронзовый брус наклёпан на киле и скулы обиты. Если хорошо повернём, то можем и борт расколоть, — пояснил Хругнир.

— Посмотрим, — Халлек надвинул личину и присел на банку, скрывшись за поднятым щитом. Вовремя. Первая стрела вонзилась точно в верх щита, и пройдя его почти навылет, застряла оперением. В ответ залязгали самострелы. На корме Бьярн и рулевой с рёвом налегли на водило, "длинный" круто покатился вправо и над морем разнёсся отчётливый треск дерева. "Ветер ночи" врезался в противника почти под прямым углом, раздробив вёсла, верхние доски борта и планшир. Предупреждённые о манёвре, его воины удержались, в то время как на другом почти все попадали кто на палубу, кто за борт. Последний залп самострелов.