Сказание и иносказание. Юнгианский анализ волшебных сказок - страница 13

(Мах Luthi), все сказочные персонажи являются «чистыми носителями действия» (Handlungstrager) и у них отсутствует «углубленность» (Tiefenhaftigkeit) и сфера человеческих эмоций. Герой тем самым, с одной стороны, обладает сверхчеловеческими качествами, то есть он может совершать действия, на которые индивидуальное Я не способно, но, с другой стороны, он стоит ниже человека, вследствие отсутствия у него вариабельности, глубины и вследствие своей выраженной односторонности.

Итак, правильнее рассматривать самого героя или героиню как функциональный комплекс, который хотя и предлагает в соответствующей ситуации временную идентификацию, но никогда продолжительную. Например, если ребенок падает с моста в воду и молодой человек, не задумываясь, прыгает и спасает его, то его Я на короткий срок и осмысленно отождествляется с архетипом героя. Но если кто-то пытается длительное время играть роль героя и отказывается от необходимых мер безопасности, считая их трусостью и малодушием, то речь идет о случае «сказочной» глупости, которая достаточно часто подвергает жизнь смертельной опасности. В следующих главах этой книги будет показано, какие несоответствующие обстоятельствам болезненные состояния могут наступить, если человек смешивает себя самого или свое сознательное Я с тем архетипическим образом, который представляет собой сказочная фигура, а также обнаружим, с каким упрямством продолжается такое поведение.

Отдельные персонажи сказки, включая ее героя или героиню, представляют возможные модели душевных переживаний, и при таком предположении главный персонаж нашей сказки, юная купеческая дочь, может символизировать и эмоциональную область мужчины. Это позволяет понять весь рассказ с точки зрения мужской психики. За исходный пункт я вновь возьму уже описанную ситуацию середины жизни, когда в ходе естественного процесса развития человека должна последовать переориентация в окружающем мире. Ход событий при переводе сказочного в психологическую плоскость можно было бы в этом случае представить следующим образом:

До сих пор такой человек имел возможность проявлять в жизни преимущественно свою мыслительную функцию.

Теперь же требуется новая ориентация, соответствующая ситуации середины жизни, для того чтобы развивать противоположное этой функции, то есть чтобы активный интерес был в большей степени направлен на внутренний мир и происходило углубление — вместо расширения переживаний — эмоциональной сферы. Однако, выполнить это требование, предъявляемое младшей и неразвитой стороной (это соответствует желанию дочери получить розу), которая как раз к этому времени созревает (в сказке розы именно сейчас дешевы на рынке), не так легко и просто, как это кажется поначалу. Исполнение его встречает всевозможные случайности и недоразумения, которые в конце концов приводят к встрече с магико-мифологическим слоем образов собственного внутреннего мира. Именно к этим образам должно теперь быть обращено внимание, чувства и интерес (этому в сказке соответствует вручение девушки змее), из-за чего возникает временная кризисная ситуация (в сказке болезнь отца). Каждый знает подобные кризисные положения и погружение душевной энергии вниз, в бессознательное, где все эмоции и мысли, казалось бы, бесплодно кружатся вокруг подобной проблемы, не обращая никакого внимания на окружающий мир. Только понимание этого состояния и наведение моста между обеими областями, сознанием и бессознательным (здесь сказка использует мотив зеркала и временного возвращения дочери), позволяет начать распутывание этого напряженного и опасного положения. Но простое восстановление прежнего положения посредством осуществления связи с бессознательной областью и принятия обязательств по отношению к ней (в сказке это обещание возвращения девушки к змее) оказывается больше невозможным. Не могут быть проигнорированы голоса (в сказке персонифицированные двумя сестрами), которые шепчут человеку:

«Оставь все предприятие. Оставь все, как было. Ты же имел прекрасные достижения. Тебе ведь ни к чему осуществлять трудный процесс созревания и изменения». Это негативная установка и непродуктивная боязливость. Только через обновление и на этот раз свободный сознательный поворот к своему внутреннему миру (которому соответствует возвращение дочери к змее), а также исполненное любви принятие (в сказке это символизируется свадьбой), приводит к обнаружению ценности, находящейся внутри собственной природы (которой в сказке соответствует превращение змеи в принца). Это ведет к расширению сознания и к росту личности (в сказке сюда относится освобождение страны и возвращение принца и девушки из магической области волшебного мира). Человек теперь имеет в своем распоряжении оба царства, царство внешнего и царство внутреннего мира. Избавленный от змеиного обличья сказочный принц соответствует теперь высочайшей ценности, содержащейся в собственной внутренней природе, которая посредством сознательного усилия освобождена из состояния глубокой бессознательности.