Сказание о чернокнижнике. Книга I - страница 9

— Отец мёртв. Из-за тебя!

— Что?! Кто это сделал?!

— Я! — Ещё удар, вновь и вновь. И каждый раз когда клинки скрещивались, по полу рассыпались искры. Младший оторопело замер, почти пропустив удар. Меч его резко ушёл в сторону. Файран мог бы давно усмирить старшего брата, ибо мечом владел раз в десять лучше, но он был так сильно поражён, да и не хотел он зла родичу своему.

— Но… Как.

— Куда мне до тебя, идеального?! — ядовито прошипел маг, разведя руки в стороны. Книги посыпались с полок. Вновь удары высекают искры.

— Прекрати это безумие! — крикнул Файран и следующим ударом клинок Падаана раскололся на две части.

— Дерись, выродок! — зло прорычал беловолосый, наступая на младшего. Файран невидящими глазами смотрел перед собой, оторопело мотая головой. Воин медленно отступал и вскоре упёрся в стол.

— Не-е-ет… Ты не мог.

— Дерись же, трус!

— Нет! — Яркий свет озарил комнату, заставив старшего, которого вновь поглощало безумие, закрыть глаза окровавленной рукой. Файран кинул меч в сторону и исчез в белой вспышке. Губы беловолосого мага скривила нервная усмешка. Из горла вырвалось безумной хихиканье. Плечи, закутанные в окровавленный мех, содрогались в смехе. Маг медленно подошёл к столу и со всей силы ударил по нему обрубком меча, снеся всё, что на нём было. Упершись руками в столешницу, эльф склонил голову и белые волосы, тоже обагрённые кровью, скрыли искажённое лицо.

«Что я творю? Он прав. Это безумие!»

Покачиваясь, эльф вышел из дома. Улицы охватил хаос, где-то пожар всё-таки набрал силу и теперь освещал тёмные улицы светом огня. Улицы были пусты, виднелись тела, припорошенные снегом. Местами снег окрасился в красный цвет. Вот разграбленный дом: вещи выкинуты на улицу, окна разбиты а всё, что можно продать, уже давно в чьих-то карманах.

Беловолосый маг еле волок ноги, в руке безвольно висел обломок меча, на котором блестела замёрзшая кровь. Кровь отца. Падаан Файон, убийца родичей. Пустой взгляд шарил по улицам, рассматривая погибших горожан. Внезапно взор наткнулся на труп женщины. Смутно знакомый…

Эльф, шаркая непослушными ногами по снегу, подошёл к ней. И слёзы ручьём хлынули по щекам, обжигая кожу. Маг упал на колени перед погибшей женщиной. В снегу она почти не отличалась от живой, только бледность и аккуратная рана в животе говорили о смерти.

— Мама…

Боль… Опустошение. Страшное осознание содеянного. Когда имение отца было полностью разграблено, Падаан добровольно сдался властям, которые и так уже прознали о выходке командира, напавшего на своих же. Представ лично перед королём, беловолосый маг возложил к его ногам свой меч и потребовал суда. Конечно же, правитель был шокирован — один из его самых преданных и честных командиров бросает к его ногам сломанный меч и признаётся в предательстве государства. Государства, которое клялся защищать. Своей жизнью, честью и славой. И в один момент он разрушил все надежды, которые возложил на него король, сдался тогда, когда дроу в рассвете своих сил и готовят свои тёмные планы в глубоких подземельях. Чародей так и не нашёл в себе сил, чтобы взглянуть в искажённое ужасом лицо Кайириана, в глаза, полные боли. Окружающие офицеры забыли обо всех правилах приличия, накрыв Падаана осуждениями и упрёками, ведь такой шанс нельзя упускать, когда их главный соперник обличён в предательстве и стоит на коленях перед престолом.

Кайириан Сиралионский, правитель эльфийского народа, поднял руку, призывая к тишине. Голос его был печален, но твёрд и строг. Он — король целого государства и не имеет права делать поблажки тем, кто серьёзно провинился.

— Стража! Наденьте на него кандалы и отправьте в темницу. Через неделю его ждёт трибунал, — тоном, не терпящим возражений, произнёс Кайириан. Сегодня Падаан в очередной раз убедился: милосердия нет. Каждому воздаётся за всё. И так должно быть, ибо нет в этом мире места слабым. Он не оказывал сопротивления, когда его обыскивали, грубо срывали плащ и отличительные знаки капитана. Вот на запястьях сомкнулись чёрные как ночь браслеты, скрепленные тяжёлой цепью.