Сказания Иномирска - страница 16

стр.

— Эй, Алекс, гляди-ка, как видишь всё это всего лишь обычные вы… — весело начала я, но, почувствовав, как нечто начинает обволакивать мою руку, оборвала фразу.

Прямо из дерева появилось что-то наподобие чёрных лиан, которые обвили мою руку, касавшуюся ствола. Лианы начали медленно, но неумолимо всасываться в дерево вместе с моей рукой. Не удержав равновесие, я упала на землю и закричала:

— Алекс! Оно живое! Помоги, мне, пожалуйста… Алекс!

Но Алекс, казалось, не обращал на меня никакого внимания, спокойно продолжая делать какие-то наброски. Мимо меня прошла смеющаяся парочка, которая тоже, казалось, не видела ничего из ряда вон выходящего. Возможно ли, что я просто «выпала» из нашего измерения, как в одной из книг, которые читала когда-то? И теперь меня никто не видит и не слышит. Помощи ждать тоже неоткуда.

Тем временем моя рука уже полностью исчезла в стволе. Как будто я в какую-то дыру проваливаюсь… Силы начали резко покидать меня, а глаза закрываться. Последней мыслью, мелькнувшей у меня, было: «Кажется, теперь Алексу придётся доделывать доклад в одиночку».

***

Проснулась я от того, что на моё лицо упала пара дождевых капель. Потом ещё и ещё… Минутку, в мире древесного ствола вряд ли может идти дождь! Я открыла глаза и первое, что я увидела, было гневное лицо Алекса, нависающее надо мною:

— Ты вообще, соображаешь, что творишь?! Русским же языком сказал тебе: не касайся ствола! Так нет же, тебе надо было обязательно коснуться! И как, спрашивается, тебя надо называть после этого?

— Любознательной? — пролепетала я, сжимаясь в комочек и одновременно пытаясь сообразить, на чём же таком лежит моя голова.

— Если применять к тебе это прилагательное, то только в словосочетании с существительным! Любознательная дура ты, вот кто! — рявкнул он, отвешивая мне довольно-таки болезненный щелбан.

— Ай… — тихо сказала я, пытаясь поднять руку, чтобы потереть ушибленное место, но не смогла этого сделать. — У меня совсем не осталось сил… Видно, это злобная Алина всё из меня высосала. Ой! Ой-ой-ой!

Тут до меня только дошло, что «чем-то, на чём лежала моя голова» были колени юноши. Вот оно, значит, как… В другое время, я бы, наверное, очень сильно смутилась, но даже на смущение у меня вряд ли хватило бы сил. Всё же, нехорошо как-то вышло. Да и ему, наверное, не слишком удобно так сидеть. Я попыталась было приподняться, но Алекс властно положил руку мне на голову, прерывая мои слабые попытки:

— Лежи уже… Тебе надо немного отдохнуть. Это проклятое дерево почти все соки из тебя выжало, — он на автомате провёл несколько раз по моим волосам. — Но не беспокойся, Ида. Оно уже своё получило.

— Получило? Как так? — удивилась я.

— Прислушайся к тому, что говорят вокруг, — посоветовал Алекс.

Я с явным усилием напрягла слух и различила возбуждённые голоса людей:

— И тут оно как загорится! — взволнованно проговорил мужской голос. — Прямо дотла сгорело. Один пепел. Надо же!

— Оно и к лучшему, — сказала какая-то женщина. — Это дерево всех пугало… Особенно, если вспомнить все те слухи, которые вокруг него ходили. Сколько молодых девушек исчезло в этом районе… А ведь последний раз их видели подле этого самого дерева! Теперь, надеюсь, эти исчезновения прекратятся.

— Вот оно как… — медленно проговорила я, свинцовая усталость вновь накатила на меня и язык уже с трудом повиновался мне. — Я… подремлю немного, ладно, Алекс?.. Только… ты это… не бросай меня, хорошо?

— Отдыхай, — просто сказал Алекс, как бы невзначай пропустив вторую фразу.

— А… а не бросишь? — я всё же сделала над собой неимоверное усилие, желая получить ответ на второй вопрос.

— …не брошу, — после некоторых раздумий сказал он. — Спи.

Я облегчённо вздохнула и провалилась в сон без сновидений.

========== Сказание четвёртое. Паника в женской раздевалке ==========

Уроки физкультуры не являлись для меня любимыми, но всё же я на них отдыхала душой и телом. Ладно, про тело я соврала, ведь всё-таки именно ему приходится работать больше всего на данном предмете. Просто на физкультуре мои одноклассники заняты упражнениями и у них почти не остаётся времени для насмешек надо мною.