Сказания Иномирска - страница 73
На всякий случай, я огляделась вокруг и, убедившись, что никто не подслушивает, сказала:
— Ну, тот самый, про невесту. Надеюсь, ты это несерьёзно? — как можно более небрежно бросила я.
— Вообще-то, серьёзно, Ида. Такими вещами не шутят, — с какой-то, как мне показалось, затаённой грустью произнёс Рей.
— Если ты о том глупом обещании, что твоя мать дала Корнелии, то у него уже давно истёк срок годности, — заверила я друга.
— Глупее ничего не могла придумать? Дело же не только и не столько в нём.
— А в чём тогда? Просвети меня, неразумную, — нахмурилась я.
— В генах, — Рей сказал об этом как о чём-то само собою разумеющемся. — На мне, как на наследном принце, лежат определённого рода обязанности. Самая главная из них — продолжение рода. Выбор партнёра при этом очень важен, ведь никто не хочет, чтобы доменом впоследствии правила некая бесталанщина.
— Вот значит как… — мне стало не по себе от того, куда зашёл наш разговор. — И ради этого ты готов жениться на мне, хотя ни капельки меня не любишь?
— Прежде всего, меня должна волновать судьба моего домена, — резким тоном произнёс Рей. — Любовь здесь имеет второстепенное значение. С меня хватит пустых разговоров. Всё уже решено.
Угу, решено. Как хорошо решать мою судьбу, даже не поинтересовавшись моим мнением.
***
Заходившее солнце окрасило небо во все мыслимые и немыслимые оттенки розового, красного и жёлтых цветов. Пушистым белым облачкам, лениво плывущим по небу тоже «нахватались» красок от небесного светила и теперь были похожи на комочки сахарной ваты. Приглушенное чириканье пташек, слышное издалека довершало картину.
Ах, мгновение! Остановить бы тебя…
— Чего встала столбом? — грубый оклик Джульетты возвратил меня в неприглядную реальность. — Послушай, Ида, я знаю, как ты любишь создавать окружающим проблемы, но хоть на этот раз побудь паинькой, а? В конце концов, мы здесь только из-за тебя очутились.
— Никто не просил вас идти со мной. Мы бы и сами прекрасно справились.
— Мы? — насмешливо приподняла бровь та. — Кто же второй?
— Мой грозный боевой птах, от одного вида которого у врагов стынет кровь в жилах, — я легонько пощекотала лишенного перьевого покрова птенчика, лежавшего у меня на плече. — Вдвоём мы просто непобедимы.
— Твой фамильяр только и годится, что на закуску моей Роне, — презрительно скривилась Джульетта. — В любом случае, не будем тратить время на пустую болтовню. Всё равно она ничего не изменит. Рей, долго нам ещё идти?
Рей, сосредоточенно изучавший карту, ответил утвердительным кивком:
— Похоже, что нам придётся здесь заночевать. А раз такое дело, то быть может, стоит сразу определиться с дежурством?
— Ида дежурит первой, — заявила Джульетта, не дав мне и рта раскрыть. — Именно по её вине мы прозябаем в этом недружелюбном месте, Ну зачем, зачем ты надерзила Игнатьевичу?
— Это была не дерзость, а высказывание мнения. Честного-пречестного.
— Ах, так вот как теперь это называется, — она, казалось, ещё больше разозлилась. — Ты же понимаешь, что у каждого преподавателя его предмет «самый-самый». Зачем ты брякнула, что тебе никогда не пригодится умение владеть мечом?
— Потому что я — маг, а не воин, — теперь уже и я начала раздражаться. — Всё, что от меня нужно, так это умение плести смертоубойные заклинания. Никто не будет требовать, чтобы я кидалась с оружием на врага, подбадривая себя боевым кличем.
— Дополнительные навыки ещё никому не повредили. К тому же, в битве всегда стараются прикончить именно мага. Ведь всем известно, насколько те хлипкие. Я же права, Рей?
— Отчасти, — Рей, наконец, соизволил принять участие в нашем разговоре. — Однако к магу можно приблизиться, лишь переступив через труп воина. А это означает, что в приведённом тобой примере был плохой воин. Я же собираюсь стать хорошим мечником, чтобы Ида могла храбро прятаться за моей спиной и метать заклинания направо и налево без ущерба своему драгоценному здоровью.
В его словах прозвучала такая издёвка, что мне немедленно захотелось взять в руки этот трижды проклятый меч и начать тренировку. С кем? Да хотя бы с ближайшим кустиком, слишком уж он подозрительно выглядит. И всё лишь для того, чтобы стереть презрительную ухмылку с губ Рея.