Сказания Ринеммы - страница 12

– Не сомневаюсь, – кивнул Киммал. – Ещё пару вопросов, если позволите…

Уже на улице младший «изумруд» неуверенно заметил:

– Знаете, мастер Киммал, мне все же показалось, что он как-то причастен…

– Камень Правды чист, – заметил Киммал. – Так что улик нет. Кроме того… знаешь ли, этот Сооран получил свое, если честно.

– Но ведь убийц все равно надо ловить?

– Ты можешь сказать, как он мог бы убить торговца? – насмешливо глянул на ученика Киммал.

Тот помотал головой.

– Но может, другие алхимики…

– Другие алхимики нам тут не в помощь, – возразил старший «изумруд». – Похоже, они все относятся к покойному одинаково. Это урок, кстати: отнюдь не всегда дела раскрываются быстро.

А тщательно закрывший за гостями дверь Кайен Эммор смог наконец позволить себе холодную улыбку.

Все-таки очень рискованно ходить по грани лжи. И хорошо, что Камни Правды – не абсолютный инструмент для допроса, они чувствуют лишь откровенное вранье.

А ведь он не врал. Ни яда в питье, ни на монетах. И то, что лишило жизни Соорана, изготовлено Эммором, но не в его лаборатории. Тот же, кто предоставил ему место, на допросе скажет: «я не создавал никакого яда».

Очень помог сам торговец – своей любовью к жарко натопленным комнатам. При такой температуре небольшая порция вещёства, грязью размазанного по плащу быстро испаряется и достигает цели. А краткий срок существования гарантирует, что никто из вошедших после Эммора не пострадает… кроме сидевшего на подходящем расстоянии Соорана.

Пока же яд действовал, можно было успеть добраться до дома и принять противоядие.

Вот так.

Теперь место Соорана займет Реллас, куда более лояльный к алхимикам. Особенно если ему намекнут про обстоятельства смерти конкурента… впрочем, он человек умный, поймет сам.

«Наша зависимость – традиция, да? – усмехнулся про себя Эммор. – Нет уж. Тот, у кого есть оружие, может стать независимым. А знания – оружие не хуже огня и стали.

Надо только уметь их применять».

10.01.2008

Эйвирну, рыцарю Короны, идея ночной атаки совершенно не нравилась. Это шло полностью вразрез с тем, как он представлял себе правила боя и честь воина.

Но он смирился с планом. Пришлось: предводительница врагов вообще никаих правил не соблюдала, и не собиралась.

Эйвирн не знал ее имени, да и не хотел знать. Ему вполне хватало простых сведений: она могущественная волшебница; в Королевствах ее называют «Деверра», что значит «Темная»; и она – враг. Враг, отринувший все законы настоящей, благородной войны… и потому побеждающий. Постоянно.

Только сознание этого и заставляло рыцаря принять то, что его отряду надо пробираться в захваченный город ночью, укрывшись от чужих глаз маскирующим заклинанием. Ведь если есть шанс покончить с войной, победив Деверру, его придется использовать. Слишком многое поставлено на кон.

Эйвирн был воспитан на легендах и рассказах рыцарей. Ранее он свято верил в истинность и тех, и других; война несколько пошатнула его убеждения – но сейчас они заново укреплялись. В конце концов, разве не описаны в легендах именно такие случаи – атака на врага в его же лагере?

И поражения они потерпеть не могут! Ведь здесь преподобная Амейла – первая среди служительниц Света; здесь сильф Аоллен – удивительное волшебное существо; здесь маг-наемник, уже доказавший, что обладает огромной силой. И, разумеется, он сам – владеющий мечом, зачарованным лучшими магами Королевства. Это оружие способно убить Деверру, какую бы силу она не пустила в ход.

Правда, магу Эйвирн не совсем доверял. Он даже не знал его имени, звал просто Магистром. Тот сражался с Темной из-за денег и каких-то туманных и давних обязательств; Деверре, в свою очередь, служили многие чародеи… что ж, если он окажется неверен – то сталь меча справится с любым колдуном.

Отряду очень помогало то, что Эйвирн прекрасно знал город. До его падения он здесь не раз бывал, исполняя долг перед Короной. И Деверра надменно расположилась во дворце градоправителя, где рыцарь некогда был частым гостем.

По коридорам они проскользнули незамеченными; тогда Эйвирн окончательно уверился в том, что им благоволят высшие силы. А заодно с ноткой презрения подумал о том, что у врагов даже стражи приличной не нашлось. Ещё одно доказательство, что побеждать они умеют только подло.