Скажи сама... - страница 15

Через несколько минут они снова двинулись в путь. Валентина держалась в седле легко, будто не было целого дня утомительного пути. Рейф неотступно следовал за ней. И, как ни странно, это больше не вызывало у нее досады, наоборот, его близость рождала чувство уверенности и надежности. Словно рядом был кто-то из ее братьев, единственных на земле людей, кроме отца и Саймона, которым она абсолютно доверяла.

И, конечно, Дэвиду.

Но сейчас она не позволит себе думать о нем. Мысли о Дэвиде приведут ее к поражению.

- Я не должна промахнуться, - страстно прошептала она. - Не должна. Господи, только не это!

Жеребец под ней неожиданно заржал и беспокойно дернулся. Она тут же натянула поводья.

- Знаю, ты очень устал, дружок, постарайся еще немного, а потом тебя ждут несколько замечательных дней отдыха. - Черный Джек снова заржал и замотал головой. - Извини, милый, я не смогу взять тебя с собой, - нежно потрепав его по гриве, продолжала она. - Ты полагаешь, что ты горный козел; ты даже лучше, но, к сожалению, твой путь окончится возле пещеры.

- Вы всегда разговариваете с лошадьми или только с этой? - спросил Рейф.

Валентина не сразу нашлась что ответить. Она как-то никогда над этим не задумывалась. Это выходило само собой. Слегка пожав плечами, она вместо ответа спросила:

- Разве другие не делают так же?

- О нет, отнюдь не все, - подумав, сказал Рейф. - И, уж конечно, не с таким результатом. Такое ощущение, что это дикое, своевольное животное не задумываясь пойдет в огонь, стоит вам попросить.

- Может, ему просто нравится мой тон и тембр голоса, - усмехнулась она.

- Может быть, хотя не думаю, что все так просто, - задумчиво произнес он.

Валентина приподняла бровь, слегка удивленная его серьезным тоном по столь незначительному поводу, но не стала сосредоточиваться на этом, а перевела разговор на более волнующую тему:

- В любом случае сейчас это не имеет значения. До заката довольно далеко, но у нас еще много дел. Нам надо напоить и обиходить лошадей, соорудить им надежное убежище, быстро перекусить и лечь как можно раньше - завтра придется встать до восхода, чтобы успеть собраться и начать восхождение с первыми лучами. Идти не так уж далеко, но дорога очень сложная, а мне хотелось бы оказаться на месте до полудня.

- Завтра у нас тяжелый день.

- Самый тяжелый, - согласилась она. - Но и самый короткий.

- Значит, надо поторапливаться. На этот раз впереди ехал Рейф. Он видел, как она устала, как осунулось ее лицо после ночи, полной кошмаров, и твердо решил взять на себя оставшиеся на сегодня заботы. Слишком важно было, чтобы завтра у нее были твердая рука и верный глаз.

Когда они наконец остановились, он категорически заявил, что все сделает сам, а ей надо сохранить силы для более важного дела. Немного поколебавшись, Валентина согласилась и присела на траву рядом с Эль Мирло.

- Прекрасная лошадь. И кто вырастил такое дивное создание? Дурень, который даже не подозревал, каким сокровищем владеет. Он едва не загубил коня к тому времени, как Мартин его обнаружил.

- Мартин?

- Мартин Тири - английское имя, которым нарекли когда-то старого индейца, он заведует конюшнями Патрика.

- Нарекли?

- Валентина перевела взгляд на Рейфа.

- Вот именно, в честь Мартина Лютера. Наш Мартин из тех индейцев, которых миссионеры пытались насильно приобщить к цивилизации. Люди, безусловно желающие сделать благое дело, но напрочь лишенные здравого смысла, забирали индейских мальчишек, крестили, одевали их как белых, стригли волосы и называли в честь религиозных деятелей или библейских героев. На этом они считали свою миссию законченной. Начатки грамотности и имя - вот все, что Мартин получил от своих воспитателей.

- Печальная история.

- Пожалуй.

Скудный, холодный ужин прошел в молчании. Оно не было тягостным, просто оба думали о предстоящем дне, о том, что ждет завтра Кони Маккаллум.

Валентина закончила есть, убрала вещи - завтра ей понадобятся только ружье и фляжка с водой - и прилегла, положив голову на камень и запретив себе всякие мысли о завтрашнем дне. Она по опыту знала, что в последний вечер нельзя волноваться и думать о предстоящем задании. Ей вспомнились лица братьев, и сурово сжатые губы непроизвольно изогнулись в улыбке.