Скажи смерти «Да» - страница 33

В общем, и так уже было понятно, что спокойная жизнь кончилась и вопрос лишь в том, насколько долго все это продлится, — но только когда услышала слово “мстить”, осознала это для себя окончательно. Однако масштабов происходящего конечно же не представляла.

Ну а благодаря умному лейтенанту в полиции быстро разобрались, что мистер Кан не киллер, а с пострадавшими заодно: ведь он числился одним из учредителей той самой российско-американской фирмы, которую Яша открыл и которая полностью законным бизнесом занималась. Даже адвокату звонить не понадобилось. Правда, пришлось долго объяснять, что “магнум”, из которого Кореец одного убил и другого ранил, он якобы извлек у охранника, открыв дверцу машины, — сложновато было поверить в то, что безоружный бизнесмен, только что сплющивший одного в кровавую лепешку, тихонько открывает дверцу “Линкольна”, обстреливаемого с другой стороны двумя киллерами, незаметно извлекает “магнум” и так же тихо эту дверцу закрывает. Но поверили: некуда им было деваться, а пистолет на Яшу и вправду был зарегистрирован вполне официально.

На вопросы о том, кому это надо и зачем и были ли основания у Яши ездить с двумя охранниками, Юджин не ответил — прикинулся, что не знает ничего, что прилетел проведать партнера из Лос-Анджелеса и ни о какой грозящей партнеру опасности даже не слышал.

Все произошло в девять вечера, а в два часа ночи мистера Кана отпустили — хотя он убежден, что предварительно проверили все документы, не поддельные ли, и имя простучали по компьютерам, а так бы сидел там всю ночь. Говорит, что они ему окончательно поверили, когда он попросил лейтенанта не упоминать нигде его имени: объяснил, что вдруг, мол, мафия, тогда сможет добраться и до того, кто разобрался с киллерами. Тот поверил, не подозревая, что анонимность Корейцу нужна совсем для другого. Даже сам бумагу выписал для кар-рента — Кореец в тот момент о прокатном джипе и не думал и удивился, когда напомнили, но вовремя спохватился, что такая расточительность может показаться подозрительной, и поблагодарил полицейского.

— Почему ты мне не позвонил сразу? — выдавливаю из себя вопрос, не обвиняя, хотя и думая про себя, что он обязан был это сделать. А Кореец схитрил: позвонил под утро, часов в восемь, зная точно, что в это время я сплю, и сказал на автоответчик, что возникли кое-какие мелкие проблемы, что задержится и не через пару дней вернется, а через пять-шесть, через неделю максимум, и что лучше будет, если бы я сидела дома и никуда не выходила, а звонить ему на мобильный нельзя ни в коем случае.

Именно последняя фраза меня и напугала — поэтому я, прослушав сообщение, и купила на следующий день “Нью-Йорк таймс”, будто чувствуя, что найду там ответ. Не знаю, что меня удержало от полета в Нью-Йорк — думаю, совет Юджина, которому я последовала, вспомнив свою старую мысль о том, что, будь тогда, второго января, рядом с нами Кореец, он бы все почувствовал и отсоветовал бы тебе ехать в ресторан без охраны. Ты бы его наверняка послушал. Но это вопрос, конечно, помогла бы тебе тогда охрана или нет — если уж решили убить, сделали бы это не второго, а третьего, четвертого, через две недели или через месяц. Ты сам говорил, что, если захотят, все равно сделают — если уж Кеннеди убили, Рейгана ранили и папу римского, то с Вадимом Ланским при желании разберутся обязательно.

А сейчас он мне объясняет, что раньше позвонить не мог — и звонок-то сделал, даже не думая о том, что я могу где-то прочитать о случившемся и решу бросить все и рвануть к нему. Объясняет, что опасался, что полиция все же подозревает его и может телефон поставить на прослушивание (скорее всего, для них это слишком оперативно, да и могут ли они прослушивать мобильные — большой вопрос), а я могу сказать что-нибудь, что придаст неправильный ход их мысли. И еще объясняет, что не знал, кто заказал и откуда все прилетело, но решил, что самому надо быть поосторожней, а мной рисковать совсем ни к чему, так что приезд мой в Нью-Йорк попросту опасен. Пожалел, короче, — и я благодарна ему за то, что он думал обо мне в той ситуации, когда было о чем еще подумать, кроме меня. Но в то же время я убеждена, что на похоронах Яшиных должна была быть, а что теперь я могу с этим поделать?