Сказка на миллиард - страница 6

— Ч-что? — Стив нервно сглотнул и украдкой обернулся.

Что мог Джонатан сказать про своего самого близкого друга, невероятного повесу, умудрявшегося сходу влезать в дикие приключения (их, по уму, надо бы назвать неприятностями), искренне любившего деньги — а вернее процесс их заработка? Эбера — дварфа в игре Вселенной, на самом деле звали Робертом Балмером и было ему пятьдесят восемь лет. А еще он украл единорога у дракона. Вернее, единорога украл дракон у принца эльфов, а уже у дракона... Согласитесь, это хорошо характеризует человека.

— Скажите, а вы консультируете единорогов? — Ляпнул Джо, которому на секунду стало очень стыдно перед единорогом. В конце, концов, живое существо и по-своему разумное...

— Н-нет, но я попробую...

— Весьма перспективное направление, рекомендую, — смутился Джонатан, возвращаясь — на этот раз — не очень к веселым мыслям.

Если бы проблема Роберта Балмера, с игровым именем Эбер, заключалась только в любви деньгам и приключениям, то он бы просто вежливо отказал Доку, но...

Через два года Эбер умрет — так говорили врачи по всему миру, с профессиональным равнодушием обменивая неутешительный прогноз на очередную кучу денег.

Робер весьма богат, но его случай — как раз из тех, что не решаются финансами. Да и богатство то пришло в отчаянных попытках победить болезнь, а вовсе не с рождением, от богатых родителей. Потому и любит гном деньги, видя в них не путь к статусным вещам, красоткам и роскоши, но жизнь — секунды, минуты и часы, которые удавалось покупать раньше в виде лекарств и дорогостоящих процедур. Увы, сейчас даже за миллионы не купить лишнего дня.

Казалось бы, что делать ему в игровом мире... Десяток лет назад к Эберу пришла боль — невероятно сильная, убивающая рассудок и надежду, предвестница конца. Поначалу от нее можно было отгородиться щитами обезболивающих и блокад, но с каждым годом препараты действовали все хуже, да и порядком калечили тело.

В мире игровой 'Вселенной' нет боли — интерфейс кокона полностью блокирует нервные импульсы, заменяя их проекцией игровых ощущений. Человек чувствует теплый ветер, неровность дороги под ногами, холод снега и прохладу росы. Но вместо удара меча — лишь досадное жжение, вместо удара 'Цепью молний' — волна покалываний, будто нога затекла. И никакой боли реального мира. Поэтому Эбер буквально жил в виртуальности, оставив дела реального мира на попечение друзей и немалой семьи. Сам же с великим удовольствием и всем океаном невероятной энергии и энтузиазма, сопровождавшей его личность, окунулся в игровой мир, закручивая вокруг себя вихрь приключений. Будто бы молодость вспомнил, или же пытался взять от мира максимум за оставшееся ему время. И с каждым разом его задумки становились все безумней и безумней. Джонатан не мог с этим ничего сделать, да и, если честно, не собирался отказывать другу в такой малости — все таки, виртуальность вокруг, да и шутки товарища никогда не были жестокими. И все же... Пожалуй, психолог рядом с таким человеком действительно не помешает.

— Хорошо, — решительно кивнул Джо. — Будет для вас работа.

— Уверяю вас, вы не разочаруетесь, — вспыхнул счастьем Уотер.

— Но для начала, — спохватился Лоренс, вспомнив причину, по которой он тут оказался. — Небольшое поручение. Если справитесь — жду вас завтра у клан-холла Теней.

— Я готов! — Выпрямился психолог, сделав крайне ответственное выражение лица. — Что надо сделать?

— Поговорите с миссис Пирс, пусть она меня больше не донимает. Этого будет достаточно, — улыбнулся Джо, вставая с кресла.

Обратный путь до дома уложился в три часа, большую часть которых Джонатан продремал, убаюканный ровной гладью дорог подземной трассы. Проснулся он уже возле дома, почувствовав момент остановки. Но ощущение 'возвращения домой' пришло только, когда сомкнулась над ним крышка вирткапсулы, и мир вокруг расцвел миллионами живых цветов, приветствуя героя 'Вселенной'.

Когда-нибудь Джонатан покинет пределы сказочного мира и вернется к делам истинного мужчины — построит дом, обустроит сад, вырастит сына. Можно сказать, он не сильно-то и свернул с этого пути — невесту он себе уже приметил. Осталось очаровать, совершив подвиг в ее честь.