Сказка на ночь - страница 6
посланники рентгеновских галактик
сочились внутрь внося свой блеск с собой
там впрочем гости нужные уже
механизаторы животноводы
сияли в резком свете сверхзвезды
как топоры наотмашь их портреты
текли и плавились от жара череп
топорщил уцелевшие резцы
обозначая радость лишь в одном
углу клубился полумрак в котором
терялось материнское лицо
и в куче одеял и полотенец
молчал младенец
всюду из щелей
ползли земли неправильные дети
блестя хитином те кто посмелей
теснясь к стене кто крысы или эти
тушканы например и скорпион
вертел хвостом свивалась в кольца кобра
иссохшим сердцем тюкая о ребра
стремился сцинк любой убогий гад
из негева вараны и медведки
которых в честь гаранта нарекли
еще до всенародных клещи к небу
молитвенно вздымали уховертки
и черви всех моделей рыли пыль
умильно шелестя мы тоже божьи
нам жалко жить пусть мы обречены
как тихий мусор смерти но звезда
любви сегодня всех свела сюда
вмиг плети визгнули взвились мечи
давили в камень мулами топтали
когда ты червь попробуй покричи
с ботинком на груди и без гортани
вольфрам рубил хитин нейзильбер нерв
сгребая нежить в ряд посмертных груд
ударники животноводства тоже
жезлами ударяли сям и тут
подошвы в липкой каше с чешуей
а с лезвий каплет кровь нечеловека
но невредим и окружен семьей
молчит младенец на лоскутном ложе
и я который был один из них
обоих и неправильных и верных
вздымая тяжкий жезл юля в пыли
головогрудью влажно созерцал
из сорванных фасеточных ячеек
свой состоящий из щелей и дыр
единственный как боль и нелюбимый мир
СВАТОВСТВО МАЙОРА
там где ртуть в корунде роет
русло с целью вытечь прочь
воспитал старик андроид
электрическую дочь
часто баловал девчонку
собирать ей был готов
цифровую собачонку
или квантовых котов
хлоп рубидия три грамма
сетью датчиков светя
и в диапазоне гамма
любовался на дитя
если в схеме не поломка
нынче девочке года
индуктировать потомка
но без пары никуда
поспевай корабль скорее
не грусти моя краса
позитронные бореи
изодрали паруса
не гляди что я белковый
так и липнет пыль ко мне
я красивый и толковый
в герметической броне
нам скафандр старик андроид
обустроит на двоих
в нем коррозия не тронет
электронных рук твоих
будет мой тебе приятен
трансурановый набор
скромный дар тяжелых ядер
я космический майор
но тоска моя напрасна
в сердце девы ноль тепла
в твердом русле ртуть погасла
ночь молчит и дочь темна
скоро с маршем похоронным
в энтропию всем пора
где за карликом нейтронным
дышит черная дыра
зря питал такую страсть я
понапрасну к ней летел
видно нет у жизни счастья
для ее белковых тел
МОСКОВСКОЕ ВРЕМЯ
голодный тушинский постой
ненужный нож карман пустой
приборы жизни бедной
и кто в гостях у нас была
в пальто из мутного стекла
в железной шляпке с лентой
что я за диво был тогда
изгой всеобщего труда
в одной отдельно взятой
квартире на краю москвы
улитка липкие мозги
с ее спиральной хатой
поможешь гостье снять берет
прибит к столу ее портрет
стакан и ложка в каше
надел штаны сходил в овир
изъездил целый божий мир
уже небожий даже
штаны на стул и снова лег
к свече чадящей мотылек
прости моя святая
как тот в астапове толстой
твое лицо в его простой
оправе прочь сметая
гандлевский пьет кенжеев вслед
над тушином слабеет свет
заштриховала лица
последняя спираль пурги
и липкий с рожками внутри
молчит не шевелится
«конь в горизонт зазубренным хребтом…»
конь в горизонт зазубренным хребтом
сквозь приступ зрения саднит глазница
я нем на берегу а ты на том
возница клячу по хребту кнутом
откуда этот конь и кто возница
должно быть снится
так судорожно наловчился спать
так ощупью существовать без света
что сердце перескакивает вспять
как в малярийном сне челнок сюжета
что тщится значить этот млечный конь
в багровых струпьях но ничуть не прытче
следящему тупым учеником
в суфийской притче
на склоне ты чья страсть наверняка
впотьмах артикулирует без звука
внизу возница в розгах ивняка
молчания печаль и слов разлука
безумный ницще у себя в дыму
чистилищном соображал не хуже
тебя как больно может быть тому
кто завершает жизнь в колбасной туше
сапожник звук пожарник свет скорей
здесь время вдребезги как в стекла птица
хоть вздохом на минуту смерть согрей
но конь падет и сердце прекратится
где мы два штопора влюбленной пыли