Сказка о муравье-богатыре - страница 10

что от одной капли охмелеешь, повеселеешь и всякое горе забудешь, и весь свет обнять готов. Но это не все: муравьиная детвора у них ничем иным не кормится, как парным молоком. И посмотрели бы вы, какие все пузыри! А о детских болезнях у них, говорят, и слыхом не слыхать. Так вот что значит образцовое скотоводство!.. Любезные сограждане! хорошее перенимать никогда не поздно. Век живи, век учись. Не послать ли нам кого из нашей молодежи в науку к скотоводам?

Речь молодого атамана произвела глубокое действие. Вся громадная вечевая зала разом зашумела, загудела, как вскипевший над огнем котел. Напрасно почтенная мать-муравьиха возвышала голос, чтобы восстановить тишину. У нее, бедной, была одышка, и тонкий голосок ее совершенно затерялся в общем говоре.

Тут сквозь передние ряды черни протискался вперед невысокий, но дюжий чернокожий.

- Прошу слова, атаман!

Грызун приподнял его за усы и усадил к себе на плечи. Оттуда чернокожий оратор окинул всю аудиторию быстрым взглядом и заговорил:

- Дорогие сограждане! Все мы здесь - и черные, и рыжие, разумеется, с самым живым участием выслушали любопытный рассказ нашего уважаемого атамана-богатыря об путешествии его в коровье царство. Все мы одинаково сочувственно отнеслись к его мысли - завести и у нас правильное молочное хозяйство. Но… едва ли я ошибусь, если скажу, что последнее его предложение - идти в науку к скотоводам - не нашло того же сочувствия..

- Верно! слушайте! - раздались отовсюду поощрительные возгласы.

- Ведь это, другими словами: чтобы мы, земледельцы, ходили на задних лапках - перед кем? перед муравьями, не знающими и азбуки полеводства, перед какими-то скотоводами! А ну как, в довершение позора, они ушлют нас еще с длинным носом? Тогда война неизбежна. Так не проще ли начать прямо с этого - с войны? Угнать у них весь скот - и дело в шляпе. Кто за войну - вверх усы!

Вся зала кругом ощетинилась усами.

- За войну, кажется, все единогласно? Итак, остается только выбрать главнокомандующего. Но о выборе, я думаю, теперь и речи быть не может. Один муравей у всех на виду: наш славный атаман-богатырь Грызун.

- Грызуна! - заревела ликующая толпа.

- Любезные сограждане! - заговорил тут, в свою очередь, Грызун. - Я глубоко тронут… я не знаю, как и выразить свою благодарность… но, расставаясь с атаманом скотоводов, я поклялся ему в вечной дружбе. Как ни ценю я ваше высокое доверие, но должен отказаться от незаслуженной чести…

Кругом пронесся угрожающий ропот.

- Ты не имеешь никакого права отказываться! - запальчиво вскрикнул на шее Грызуна чернокожий оратор. - Какое дело нам до твоих личных отношений к тому или другому? Народ тебя выбрал - и ты должен повиноваться.

- Пропустите, господа, мать-муравьиху! - послышались тут голоса. - Муравьиха говорить хочет.

Толпа расступилась, несколько услужливых рук подхватили грузную матушку-муравьиху и поставили ее на камешек, рядом с Грызуном. Она сострадательно оглядела последнего, обняла его усом и обратилась затем к народу:

- Милые дети мои, рыжие и черные! Грызун принимает ваш выбор и приложит весь свой ум, всю свою хитрость, чтобы с наименьшею потерей обеспечить нам полную победу. С закатом солнца он двинет всю нашу боевую армию в поход. Теперь же, на прощанье, общий роздых и двойной паек на брата.

Воздух огласился радостными криками:

- Ай да матушка-муравыиха!

И все трое: муравьиха, Грызун и чернокожий оратор очутились на руках ликующего народа.

Около полуночи армия рыжих переступила уже в строгом порядке границу коровьего царства. Здесь главнокомандующий, остановившись перед фронтом, изложил воинам свой боевой план.

- Вы слышали, ребята, - говорил он, - что наказывала нам мать-муравьиха? Победить с наименьшею потерей. Штурма, следовательно, быть не может. Мы устроим правильную осаду и заставим скотоводов добровольно уступить нам половину своего молочного скота. Чтобы осада была неотразимая, мы возведем вокруг всей столицы их траншею.

Сказано - сделано. Сама природа, казалось, покровительствовала осаждающим: ночь была безлунная, темь непроглядная. Неслышно подступило рыжее войско к неприятельскому муравейнику, неслышно принялось за земляную работу.