Сказка о восьми любящих сердцах - страница 5

К её постели подошли.

А Зориока тихо почивала,

Ничто её покой не нарушало.

Из пуха нежного большое покрывало

Её до подбородка укрывало.

- Смотри, сестра, - сказала вдруг Светлана.

- Зачем на покрывало две стрелы?

Иль то виденье чудного обмана.

Крестом они к нему прикреплены.

- Нет здесь чудесного обмана,

Лишь их размер, что меньше всяких стрел.-

Произнесла в ответ Заряна.

- И кто их сделать так сумел?

- Я восхищаюсь дивною работой.

Ты посмотри на них, сестра,

С какой любовью и заботой

Умелец сделал два крыла.

Сложил их в остриё умело,

И даже пёрышки у них изобразил.

И заточил довольно смело,

И красотою не земною наградил.

Поближе я хочу их посмотреть, сестрица,

Ах, только б матушка в испуге не проснулась!

Они так хороши, ведь носит их царица.

- В ответ сестре Светлана улыбнулась.

- Мы постараемся с тобою не шуметь.

И потихоньку стрелочки открепим.

И поднесём к окну, чтоб рассмотреть.

Рассмотрим и назад прикрепим. -

Но, лишь рукой они до стрел коснулись,

В покои царские их нянюшка вошла.

- Голубушки мои уже проснулись? –

С улыбкой им она произнесла.

Царевны вздрогнули, в испуге оглянулись,

И нянюшку заметили в углу.

В ответ спокойно улыбнулись.

Любили нянюшку они за доброту.

Она им говорит: - Ах, баловницы!

Зачем так рано вам не спится?

Зачем в покои вы пришли царицы?

Вот батюшка узнает, будет злиться! –

Ой, нянюшка, напрасно не шуми,

А лучше нам с сестрою помоги.

В покои царские ты дверь постереги,

А будет, кто входить, предупреди. -

Она в ответ кивает головой,

К дверям в покои царские уходит.

А у Светланы в сердце непокой

вселился, почему-то, не проходит.

- Что с сердцем вдруг? Оно горит!

Не стоит стрелы откреплять. -

Заряне тихо так Светлана говорит

- Иначе нам беды не избежать. -

Заряна с удивленьем на сестру глядит.

- Зачем же случай упускать такой?-

Хотя с обидою, но тихо говорит.

- Что помешает нам с тобой? –

Светлана за руку сестру взяла.

Глаза её на стену указали.

На той стене висели зеркала

и двух сестёр портреты отражали.

Сестре Светлана отвечает

и к зеркалу её подводит.

- Лишь это зеркало меня пугает. –

Глядит в него и взгляда не отводит.

- Ведь тайна зеркала проста.

Оно любой отобразит предмет.

Согласна ты со мной, сестра?

Скажи, согласна или нет?!

- Согласна я с тобой, конечно.

Но в чём причина страха твоего?

Скажи? – Заряна улыбнулась нежно.

- С тобою вмести победим его.

- Когда к нам нянюшка с тобою подошла,

То перед зеркалом нас было трое.

- Так, что же странного ты в том нашла?

- А то, что в зеркале нас было двое!

Ты говорила с нянюшкой одной,

Затем ко мне ты повернулась.

А в зеркале – с какой-то пустотой.

И ей в ответ ты улыбнулась.

- Глаза твои, сестра, устали.

Они же не привычны к темноте.

И ночь с тобою мы не спали,

Возможно, всё привиделось тебе.

- Конечно, ты права, сестрица.

И страха у меня не будет впредь.

Не надо на меня сердиться.

Мы стрелы будем ли смотреть?-

Друг другу сёстры улыбнулись

и от зеркал спокойно отошли.

Затем на них, зачем-то, оглянулись

и к матушке кровати подошли.

Во сне чему-то сладко улыбаясь,

Царица мирно почивала.

И, ничего уже не опасаясь,

Сестрицы стрелы открепили с покрывала.

Но тут змеиное шипенье

Царевен сильно напугало.

Пред ними странное виденье

в свеченье мертвенном предстало.

В виденье нянюшку они узнали,

Но вид её менялся на глазах.

Глаза, как у змеи, смотрели, не мигали,

Невольный нагоняя страх.

А вместо рук, змеи две извивались,

Всё время, изменяя цвет.

От тела отделялись, с ним сливались.

То есть они, а то их нет.

В тугой спирали хвост змеи

держал своё, как кобра, тело.

И первый луч дневной зари,

Царевнам показал, что тело – серо.

Серо, как мышь. Легко, как приведенье,

Оно перед царевнами предстало,

В каком-то неземном свеченье,

Слегка покачиваться не переставало.

От нянюшки лишь голова осталась,

Но вид её так страшно изменился.

Покрылась чешуёй, слегка качалась,

А из рта язык змеи струился.

Видение к царевнам приближалось,

Но вдруг застыло, замерло оно.

Лишь медленно, как маятник, качалось,

Как будто место то ограждено.

Царевен обошло оно кругом,

Но не нарушило невидимой границы.

Глаза сверкнули и кольцо огнём

легло вокруг кровати матушки-царицы.

Огонь собою поглотил виденье,

Но вдруг затих, и дым возник густой.