Сказка о Юппи - страница 8

Ночами Юппи рассказывал щенятам истории — например, откуда он взялся и кто его родители. Каждую ночь он при­думывал это по-новому, но щенята не сердились и верили ему. Даже когда он однажды сказал им, что его мама — Де­рево, они и тут не удивились.

— Да, Дерево,— сказал Юппи вдохновенно.— Оно родило меня с ногами, глазами и ушами, чтобы я побегал по белому свету, а потом вернулся и рассказал, что видел. А хвост у меня такой, чтобы Дерево издали могло меня узнать.

— Ну и что ты видел? — спрашивали щенята.

О! — говорил Юппи, сидя на задних лапах, а перед­ними вовсю размахивая.— Представьте, я видел антилопу. Нет никого на свете красивей антилопы! А видели вы когда-нибудь большую ядовитую змею? Ни ног, ни хвоста, ни ушей у змеи нет, только длинная-предлинная шея. И свист у нее длинный-длинный, как ее шея. И взгляд у нее длинный-длинный, как ее шея. И этот взгляд втягивает тебя в ее длинное-предлинное горло!

— И я, Юппи, давным-давно сидел бы в ее длинном-предлинном горле, если бы мой лучший друг, мудрая птица Карамба, не перерезала змеиный взгляд, рискуя собственной жизнью.

— И как же теперь ест та змея без своего длинного-предлинного взгляда?

— К сожалению, взгляд у нее отрастает каждый раз сно­ва,— объяснил важно Юппи. Очень-очень приятно было, что щенки слушали его так упоенно.

А однажды во двор прилетела сама Карамба. Возможно, она и до этого вертелась где-нибудь рядом — смотрела, как оно дело пойдет. А теперь наконец решила, что дела идут неплохо, и вот поселилась на самом высоком дереве во дворе.

Юппи очень обрадовался. Он рассказал ей, как называли его люди: воротник, киска, дрянь, экземпляр! Но теперь он решил быть щенком, и ему это нравится. Карамба так расхохо­талась, что изо всех соседних дворов поднялись в небо голуби.

— Не пугай птиц! — сказал она Юппи, словно это не она напугала их безумным своим хохотом.

Но, в общем-то жизнь, которую вел здесь Юппи, пришлась ей по душе. Только она решила, что главной во дворе все- таки должна быть она, Карамба. Когда щенятам и Юппи при­носили еду, сначала ела она, а потом уже они, пока она чис­тилась на своем высоком дереве. После этого Карамба отправ­лялась по квартирам развлекаться.

Мальчик учил английское стихотворение:

Он пускал из окна самолетик и снова твердил:

Но запомнить стихотворение никак не мог.

Тогда на стол напротив него усаживалась Карамба, слегка раскрывала клюв и, не шевеля им больше, откуда-то изнутри отчетливо говорила:

Испуганный мальчик бежал от нее, а она ковыляла за ним, повторяя:

— Птица выучила английское стихотворение! — кричал мальчик, а Карамба как ни в чем не бывало уже сидела на высоком своем дереве и щебетала нежненьким голосом ма­ленькой птички.

На другое утро Карамба отправлялась к сварливой женщи­не со второго этажа и уже с порога, а вернее, от окна начи­нала наступать на женщину, крича ее собственным сварливым голосом:

— Ну чего, чего, чего тебе, горре ты мое, ррастяпа?!

Женщина сначала пятилась, потом садилась к столу и

смеялась до слез. И несколько дней после этого, едва она соби­ралась напуститься на мужа и детей, как ей вдруг станови­лось смешно, и, вместо того чтобы ругаться, она принималась хохотать так, что посуда на столе дребезжала.

Люди, к сожалению, не понимали языка животных. Зато Карамба умела говорить на их языке. И после некоторых размышлений Юппи решил попросить ее разузнать все-таки, кто же он, Юппи. Конечно, ему хотелось быть щенком, но уж коли у него были совсем не похожие на их хвост и лапы, он бы хотел знать, у кого еще в мире такие же лапы и такой же хвост.

— Если ты настоящий друг, Карамба, ты найдешь очень умного человека и спросишь у него,— сказал он.

— Умного человека? — переспросила Карамба.— Я, ка­жется, знаю такого: у него чррезвычайно много всего в голове, а чего нет в голове, то стоит на полках по сторронам комна­ты — это называется книги, и от них-то весь ум у людей.

— А сумеешь ты поговорить с этим Умным Человеком? — засомневался Юппи.