Сказка зимнего Синегорья - страница 22
В полумраке, чуть освещенном белыми кристаллами, что дивными сростками украшали стены высоко над головой, Снежка рассмотрела слитки золота. Блестящие шары высились горой посреди темницы, а на них сидел лохматый, как дворовой пес, старик. Одежонка на нем была старинная, даже не довоенная, а гораздо раньше такую носили — лапти поношенные, рубаха-косоворотка чудного кроя, штаны серые холщовые, бечевой перетянутые.
В глазах старика горел жадный блеск, и были они янтарно-медовые, глаза эти дикие, и показалось испуганной Снежке в этот миг, что в них плескалось плавленое золото.
— Не горюй, девка, не горюй… — прохрипел дух горный, задумчиво свои слитки перебирая, башенки из них строя высокие, и был он сейчас похож на огромного паука. — У меня в горе хорошо, вольготно, реки хрустальные текут, сосны малахитовые растут, сердоликовые яблони светятся искристо, скалы у меня там золотые да топазовые… небеса бирюзовые. И солнышко янтарное катится по этому небу, дарит тепло свое… Айда, покажу тебе свое царство. Вмиг про стужу и холод забудешь, полюбишь меня, а я тебя — озолочу!
— Не нужно мне твоего золота. Верни меня к жениху! — гневно крикнула Снежка, ногою топнув. Хотелось ей показать старику проклятому, что не боится она его, что нет ему воли над ней. И гул после этого пошел по пещере, а невеста зимняя глазами зло сверкнула, словно поняла — это она гору испугала.
Но старик и бровью не повел, спрыгнул со слитков, схватил Снежку за руки, дернул резко, заставляя за собой идти.
— Привыкнешь. Ко всему привыкнешь! Будешь жить, горя не знать. Забудешь своего жениха, и седмицы не пройдет, как забудешь! — отмахнулся горный дух, таща девушку к другому каменному коридору. Там мох по камням полз, и то и дело сростки аметистов сверкали, будто цветы, забрызганные каплями воды.
Красиво. Но мертвая эта красота, холодная и равнодушная. Нет в ней жизни, нет в ней радости.
— Отпусти! — шипела Снежка, пытаясь вывернуться — но куда там, хватка у горного духа была крепкая, руки словно бы из скалистых останцев выточены.
— Ты погляди только, погляди-ко, как жить будешь… Королевною!.. — бормотал старик, будто не слыша пленницу.
Лаз быстро кончился и перед изумленной Снежкой открылся дивный вид — по каменному небу катился, освещая все подгорье, шар золотого солнца, и лучи его желтые рассыпались сверкающим крошевом по горам с острыми выступами. Сами горы блестели и сверкали от хрусталя и кристаллов и не из привычного гранита были — а из аметиста и топазов, берилла прозрачного.
Огляделась зимняя невеста, едва сдерживая дрожь, и поняла, что в этом мире жутком нет ничего живого. Деревья и травы тоже из самоцветов вырезаны, а в реке шелестят осколки каких-то камушков, и то белые они, то голубые, так и кажется, что это волны и пена на них ажурная лежит.
Снежка пристально смотрит на мир подгорный, но не приносит увиденное радости. Вот лиса сердоликовая вышла из-за елки, из змеевика сделанной, поглядела на девушку с прищуром хитрым, тявкнула, совсем как настоящая, и убежала в каменный лес.
— Красиво? — старик вперед вышел, приосанился, бороденку свою тонкую пригладил. — Все твое будет, только согласись стать моей женой!
— Ни в жизнь! — крикнула Снежка и руку кривых пальцев духа выдернула. — Верни меня обратно!
— Вот характерная! — разозлился Хозяин Золота. — Ну, мы ишшо поглядим, кто кого переломает. Все равно дороги из горы не найдешь. Сгниешь здесь, или моей будешь. И знай, девка, не нужна ты Морозко, погорюет и забудет, нет в его холодном сердце любви, нет нежности! Заморозил бы он тебя, стала бы льдинкой или снежинкой, чтоб в метели его колдовской кружить — вот и вся его любовь. А у меня будешь богато жить, в золоте купаться!
Исчез он, осыпавшись грудой золота, а Снежка пнула ее и расплакалась в отчаянии. И падали ее слезинки осколками горного хрусталя и кусочками льда, что таяли тут же, а в сердце хоть и рождалась тоска да боль, но верила она в то, что Морозко спасет ее, вызволит из этой пещеры самоцветной.
Здесь хоть самому камнем обернуться — не будет все равно жизни! Как человеку выжить среди холода аметистов да кристаллов кварца, как сохранить память о мире людей среди граней острых самоцветов, что высятся повсюду, где даже небо — и то каменное?