Сказки древнего леса - страница 58

Когда они вдвоем опять проходили мимо церкви, Василиса предложила:

- А давай, зайдем внутрь, посмотрим, что там!

Димка, разумеется, согласился.

Памятуя о том, что случилось с ней на Затоке, Лиса сразу, как только они вошли под своды заброшенного храма, начала мурлыкать себе под нос первую песенку, какая пришла ей на ум. Это оказалась наивная и совсем уж детская песенка из мультика «Шелковая кисточка»:

Димка хотел было ее одернуть, но сдержался в последний момент. Понял, что это делается вовсе не прихоти ради.

Здесь было менее страшно, чем на Затоке. Может быть, потому, что вокруг все еще жили люди. Храм питался их чувствами, пусть и простыми, как правило, исчерпывающимися желанием выпить и забыться, но все равно это были живые люди. Люди, а не призраки былого.

Колокольня, потом вход в храм. Остатки фресок, почти стертые и содранные. Чуть подальше – пустые проемы иконостаса и опять небольшой зальчик. Дети уже знали, что в былые времена там находился алтарь.

Переступив через порог, Василиса ахнула. На нее с купола глядел мудрыми, понимающими и невыразимо красивыми глазами грозный старик. Так мог бы смотреть на глупых детей уставший древний воин. Его белоснежная борода ниспадала на грудь, словно образуя очертания птицы. Чуть приглядевшись, Лиса с удивлением поняла, что это и впрямь птица – голубь. Такой же белый, как и борода старца.

Просторные одеяния напоминали летние пушистые облака. Создавалось ощущение, что старик, широко раскинув руки, смотрит прямо с небес, укутанный белесой дымкой, словно одеждой.

Девочка опомнилась и посмотрела назад. За ее спиной стоял Димка и с любопытством рассматривал фрески. Он куда более спокойно, чем сестра, отреагировал на роспись, а потому раньше нее увидел две странные фигуры, которые не разглядела Василиса.

Первый загадочный силуэт виднелся у старика на уровне груди. Вероятно, раньше там был изображен кто-то небольшого роста, но ныне от него остался лишь овал лица и два черных злобных глаза. Низкий лоб, асимметричный разрез глаз, словно один больше, другой – меньше. И в самом облике угадывалось что-то птичье.

Второй была фигурка девочки в старинном длинном платье. Она стояла уровнем ниже. Издалека ее можно было бы принять за складки на одежде старца, но вблизи отчетливо проступало изображение девочки. Белый завитый парик, тонкая талия, длинное платье…

- Лиса, ты тоже их видишь? – спросил Димка, указывая на оба изображения.

- Кого? – не поняла Василиса.

- Девочку и карлика, - пояснил мальчик и ладонью обрисовал силуэты.

Лиса зажала рот, чтобы не вскрикнуть. Теперь она явственно увидела тех двух, о которых говорил ей брат. Карлик напугал ее, а от белой девочки веяло грустью. Захотелось бежать со всех ног из оскверненного храма. И только взгляд старого воина обещал защиту. Василиса поверила ему и не ушла. Переведя взгляд на стены, девочка обратила внимание на два сохранившихся изображения. В центре на стене был изображен коленопреклоненный мужчина. На месте его глаз виднелась белая дырка. Зато очень хорошо сохранилась прическа, усы и борода. Лицо мужчины выражало отчаянье. Он словно просил старика о защите. Лиса припомнила, что когда они с родителями ходили на экскурсию в церковь, им с братом объясняли, что примерно так изображают сына христианского бога – Иисуса Христа. Правда, его чаще все же рисуют на кресте, где его распяли римские власти. За что – Василиса так и не поняла.

Справа на стене были изображены трое: красивый молодой мужчина в белых одеждах, судя по всему, это тоже был Иисус, а кроме него – ангел и римский легионер. Иисус поднимал свою правую руку в приветствии, а левой будто пытался успокоить двух своих спутников, изображенных по обе стороны от него. Во лбу у божьего сына было пулевое отверстие. Василиса видела много таких выбоин в стенах домов в Ленинграде, куда их с братом однажды возила бабушка. Еще пять отверстий виднелись справа, около лица. Тем не менее, ни следы пуль, ни облупившаяся краска, не смогли скрыть благородство и достоинство изображенного на стене богочеловека. Огромные синие глаза смотрели прямо на детей, а бородка и ухоженные узкие усы напомнили Лисе кардинала Ришелье из фильма «Три мушкетера».