Сказки - страница 45

— Однако ты не очень-то весел, как я погляжу, — заметил Цоппино. — Что с тобой стряслось?

Но только Джельсомино собрался рассказать о своих злоключениях, как на улице появился настоящий кот, на четырех настоящих лапах. Правда, он был, по-видимому, чем-то чрезвычайно озабочен, потому что даже не взглянул на наших друзей.

— Мяу! — крикнул ему Цоппино. На кошачьем языке это значит «Привет!».

Кот остановился. Он, похоже, удивился и даже возмутился.

— Меня зовут Цоппино, а тебя как? — поинтересовался наш знакомый.

Настоящий кот некоторое время раздумывал, стоит отвечать или нет, потом неохотно промямлил:

— Меня зовут Тузик.

— Что он там говорит? — спросил Джельсомино, который, разумеется, не понимал по-кошачьи.

— Он говорит, что его зовут Тузик.

— Но ведь это же собачья кличка!

— Совершенно верно.

— Ничего не понимаю! — признался Джельсомино. — Сначала торговец хотел всучить мне чернила вместо хлеба, теперь появляется кот с собачьей кличкой…

— Дорогой мой, этот кот думает, что он собака, — объяснил Цоппино. — Вот послушай.

И, повернувшись к коту, он вежливо продолжил разговор на кошачьем языке:

— Мяу, Тузик!

— Гав, гав! — вне себя от возмущения ответил кот. — Постыдился бы: кот, а мяукаешь!

— Что поделаешь, я не умею врать, хоть я и нарисованный.

— Ты позоришь все наше племя! Глаза бы мои на тебя не глядели!.. К тому же вот и дождь собирается, нужно бежать домой за зонтиком. — И он пошел, то и дело, оглядываясь и лая.

— Что он сказал? — спросил Джельсомино.

— Он сказал, что скоро пойдет дождь.

Джельсомино взглянул на небо. Над крышами домов ослепительно сияло солнце, и даже в подзорную трубу на небе нельзя было отыскать ни одного облачка.

— Надеюсь, тут все грозы похожи на эту, — сказал он. — Я вижу, в этой стране все наоборот, и у меня такое ощущение, будто и я сам стал ходить на голове.

— Дорогой Джельсомино, ты просто-напросто попал в Страну Лгунов. По законам этой страны здесь все обязаны лгать. И горе тому, кто говорит правду. Стоит произнести хоть одно правдивое слово, и на уплату штрафа уже не хватит собственной шкуры. За целую зиму, что я провел на этой стене, я увидел немало интересного.

И Цоппино подробно описал Джельсомино Страну Лгунов.

— Да будет тебе известно, — начал Цоппино…

Но я немного сокращу рассказ котенка, чтобы не отнимать у вас лишнего времени, и вы узнаете только самое главное.

Итак, задолго до того, как Джельсомино попал в эту страну, там появился хитрый и жестокий пират по прозвищу Джакомоне, что значит Большущий Джакомо. Он был до того огромен и толст, что носил свое тяжелое имя безо всякого труда. Но был он уже немолод и потому стал подумывать о том, как бы поспокойнее провести старость.

«Молодость прошла, и бороздить моря мне уже надоело, — решил он. — Брошу-ка я свое старое ремесло да поселюсь на каком-нибудь островке. И уж, конечно, не один, а вместе со своими пиратами. Я произведу их в мажордомы, сделаю лакеями, конюхами и управляющими, и они не будут в обиде на своего атамана».

Сказано — сделано. И пират стал подыскивать подходящий остров. Но все они были слишком малы для него. А если остров устраивал самого Джакомоне, то не нравился кому-нибудь из его шайки. Одному пирату непременно нужна была быстрая река, чтобы ловить в ней форель, другой хотел, чтобы на острове был кинотеатр, третий не мог обойтись без банка, где можно было бы получать проценты с пиратских сбережений.

— А почему бы нам не поискать что-нибудь получше острова? — сказали пираты.

Дело кончилось тем, что они захватили целую страну с большим городом, в котором были и банки, и кинотеатры, и целый десяток речушек, где можно было удить форель и кататься по воскресеньям на лодке. И в этом нет ничего удивительного — то и дело случается, что какая-нибудь пиратская банда захватывает ту или иную маленькую страну.

Завладев государством, Джакомоне решил назвать себя королем Джакомоне Первым, а своим приближенным он присвоил титулы адмиралов, камергеров и начальников пожарных команд.

Разумеется, Джакомоне тут же издал приказ, которым повелевал именовать себя «ваше величество», а каждому, кто ослушается, отрезать язык. И чтобы никому не приходило в голову говорить о нем правду, он приказал своим министрам составить новый словарь.