Сказки и легенды - страница 24

Дух (возмущенно). Как? Твой муж осмеливается поднимать на тебя руку? На такую жену? Да я ему шею сверну, мерзавцу!

Она (улыбаясь). Право, многим пришлось бы свернуть шею, накажи вы всех мужчин за обиды, учиненные женам. Мужья — скверный народ, недаром говорят: супружество — мука, но вышла замуж — терпи.

Дух. Раз ты знала, что мужчины — скверный народ, тогда зачем было выходить замуж.

Она. И правда, только Стефан казался расторопным малым, имел хороший заработок, а я — бедная девушка, бесприданница. Когда он пришел свататься и дал мне талер с изображением дикого человека, я тут же согласилась, и сделка была заключена. Талер он после отобрал, а дикий муж у меня и по сей день.

Дух (рассмеялся). Может быть, ты своим упрямством сделала его диким?

Она. О, упрямство он уже давно из меня выбил. Но Стефан — скряга; когда я требую у него праздничную монетку[31] для детей, он бушует в доме сильнее, чем вы иной раз в горах, и все попрекает меня бедностью. Тогда я умолкаю. Будь у меня приданое, взяла бы я муженька в ежовые рукавицы.

Дух. Каким ремеслом он занимается?

Она. Торгует стеклом. Из кожи вон лезет, чтобы добыть грош. Что ни год бедняга таскает тяжкий груз из Богемии; разобьет дорогой стекло, а я и мои бедные птенчики расплачивайся за это. Но колотушки милого недолго болят.

Дух. Как? И ты любишь мужа, который так с тобой обращается?

Она. Как же не любить? Разве он не отец моих детей? Вот они вырастут, станут хорошими людьми и уж наверное вознаградят нас за труды и заботы.

Дух. Жди, как же! Дети отблагодарят родителей за труды и заботы! Да они из тебя последний грош выжмут, когда император пошлет их в далекую Венгрию, чтоб их перебили турки!

Женщина. Тут уж ничего не поделаешь. Коли суждено им погибнуть, то умрут они за императора и отчизну. А может, еще вернутся с богатой добычей и станут утешением нашей старости.

И дух опять начал уговаривать женщину отдать ему мальчика, но та не удостоила его ответом, сгребла листву в корзину и, посадив сверху маленького крикуна, крепко привязала его поясом. Рюбецаль между тем повернулся, как бы собираясь уходить. Женщина попыталась поднять корзину, но та оказалась слишком тяжела. Тогда она окликнула духа и говорит:

— Позову вас еще раз. Подсобите поднять корзину, а коль хотите порадовать мальчишку, что вам так понравился, подарите ему денежку на пару булочек. Завтра вернется отец и принесет из Богемии белого хлеба.

Дух ответил:

— Подсобить я тебе подсоблю, но раз ты не даешь мне мальчугана, пусть остается без подарка.

— Воля ваша! — бросила женщина и пошла своей дорогой.

Но чем дальше она шла, тем тяжелее становилась ее корзина, она просто изнемогала под ее тяжестью и через каждые десять шагов останавливалась перевести дух. Ей казалось, тут что-то неладно. Женщина подумала, что это Рюбецаль в насмешку положил ей в корзину камней под листву. На ближайшей опушке она сняла корзину и опрокинула ее, но оттуда посыпались только листья, и никаких камней не оказалось. Наполнив ее снова, но теперь наполовину, она захватила еще сколько могла листвы в передник, но вскоре почувствовала, что ноша становится невыносимо тяжелой, и вновь отсыпала часть листвы из корзины. Женщина была не из слабых, ее взяло сомнение: ведь не раз она таскала эту корзину, туго набитую травой, но никогда еще так не утомлялась. Несмотря на усталость, она тотчас же по возвращении домой принялась за домашнюю работу: бросила козе и козлятам листвы, накормила детей ужином и уложила спать, прочла вечернюю молитву и с легким сердцем мгновенно заснула здоровым, крепким сном.

Утренняя заря и проснувшийся малютка, громким ревом требуя свой завтрак, пробудили хлопотливую хозяйку и призвали к повседневным обязанностям. По привычке, она первым долгом отправилась с подойником в козье стойло. Какая ужасная картина предстала ее глазам! Старая коза, здоровое, упитанное животное, лежала взъерошенная и окоченевшая: она околела. Козлята еще страшно закатывали глаза, высунув языки, но по сильным судорогам было видно, что и они протянут ноги. Такое несчастье еще ни разу не сваливалось на добрую женщину с тех пор, как она стала хозяйкой. В ужасе она опустилась на охапку соломы и закрыла лицо передником, не в силах смотреть на мученья издыхающих козлят.