Сказки и легенды пушкинских мест - страница 30

Вот въехали отец с маткуй к этой же избе — она сидит. Стукаются, колотются. „Отпирай“, там ону называют. А яна: „Миша, это вы приехали?“ Оны: „Што такое?“ А она говорит: „Я не ваша, я замуж вышедши“. Оны пошли по избам — все пусто.

Жил царь с царицею. У их не было сына. И вот наконец дождалися. Он рос не по дням, а по часам. И вот царь ево послал в сваты на конец света, чтобы высватал ненаглянную красоту. Вот ён приезжае к бабушке, привязал коня к менному кольцу и вошел в избу. Тут старуха раскричалася: ты никаково кольца не стоишь — не то што менново. И стала расспрашивать: „Куда ты едешь?“ Он говори: „Бабушка, прежде накорми-напой, потом в постель уложи — тогда и спрашивай“. Вот он лег спать и стал рассказывать. „Не видала ли ты такую красоту, которая живет на конце света?“ Она говорит: „Я слыхом не слыхала и видом не видала такой красоты!“

Потом встал поутру рано, отвязал коня от менново кольца и поехал в путь-дорогу. К вечеру приезжает ко дворцу, привязал коня к серебряному кольцу, вошел в избу. Тут старуха раскричалася: „Ты менново кольца не стоишь, а к серебряному привязал!“ И начала спрашивать: „Куда ты едешь?“ Он говорит: „На конец света, сосватать ненаглянную красоту“. И говорит: „Не видала ли ты ее?“ Она говорит: „Я видом не видала и слыхом не слыхала. Ложись спать, утро вечера мудре́нее“. Вот он лег спать. Старуха поутру и будит, говорит: „Пора вставать“. Он встал, умылся и поехал в путь-дорогу.

Ехал-ехал, наступает вечер, приезжает к разваляшшему дворцу, привязал коня к золотому кольцу и вошел в избу. Старуха на ево и раскричалася: „Ты менного кольца не стоишь, а к золотому привязал“. И стала расспрашивать: „Куда ты едешь?“ Он говорит: „На конец света — сосватать ненаглянную красоту“. Она его накормила-напоила, в постель уложила и говорит: „Ложись спать, утро вечера мудре́нее“.

Вот он поутру встал рано, умылся, оделся и вышел с ней на крыльцо. Она на землю поглядела и крикнула диким голосом: „Рыбы и гады, идите сюда!“ Они пришли. Она их спрашивает: „Не видали ли вы ненаглянную красоту, которая живет на конце света?“ Рыбы и гады отвечают ей: „Мы видом не видали и слыхом не слыхали такой красоты“. Она поглядела на небо и крикнула диким голосом: „Что есть птиц, слетайтесь сюда!“ Оны прилетели. Она стала их спрашивать: „Не видели ли вы ненаглянной красоты, которая живет на конце света“. Они ей отвечают: „Мы видом не видали и слыхом не слыхали такой красоты“. Только они вошли в избу, старуха и царевич, прилетела мого́ль-птица, вся изба и затемнела сразу. Вышли оны на улицу, говорят: „Моголь-птица, где ты проживала?“ Она им отвечает: „Я проживала в диком лесу“. Старуха спрашивает у ней: „Не видала ли ты ненаглянной красоты, которая живет на конце света?“ Она им отвечает: „Видала“. Старуха и говорит ей: „Сколько есть у вас сил, довезите Ивана-царевича дотули“. Она согласилась.

Иван-царевич пошел в кузницу, сковал длинное копье и купил бочку мяса и бочку винца. Положил на нее две бочки и сел сам. Вот оны полетели: как она оглянется — он положит на копье мяса и дасть ей в рот. Вот она проглотит сразу ево. Как оглянется — он опять положит на копье мяса — опять дасть ей. Потом скормил ей этих две бочки, прилетели в болото. Иван-царевич и говорит: „Моголь-птица, давай здесь опустимся“. Моголь-птица ему отвечает: „Што ты надумал? Мы с тобой здесь ввязнем“. Они пролетели это болото. Она как оглянется — он вырезал свои икры — подал ей свои икры. Вылетели на лишину, опустилися на землю. Иван-царевич слез с моголь-птицы, он пошел, хромает. Моголь-птица ему и говорит: „Чяво вы хромаете, Иван-царевич?“ Он ей отвечает: „Я вырезал свои икры да вам отда́л“. Она в этот же миг выплюнула ево икры и сразу ему отдала. Иван-царевич их приставил и пошел как новый и опять кривлять не стал.

Пришел он к бабушке-задворё́нке и говорит: „Бабушка, не видала ли ты ненаглянной красоты, которая живет на конце света“. Она ему отвечае: „Ложись спать. Утро вечера мудре́нее“. Е́н лег спать. Наутро старуха ево будит: „Вставай, пора в церкву идти“. Он встал, умылся, оделся и пошел в церковь. Пришел в церковь — а она к ему и встала сбоку, ненаглянная красота. Потом отошла обення, пошел он домой.