Сказки и легенды пушкинских мест - страница 46

сколько. Наливает третью и дает малому человеку. „Да, мал-человек, полно тебе закусывать, выпьем“. Мал-человек выпил и эту кружку и как есть охмелел. Штап-капитан наливает четвертую. — „Ну-тка, выпьем, молодой человек“. — „А вы-то, штап-капитан“ — „Да что вы, не видали, как я пил?“ Штап-капитан налил пятую, подносит малому человеку. Он уже уснул — слова не отвечае. Подложил руки под морду и облоктилел на стол, заснул.

Штап-капитан взглянул в окно — кладовая куды-то делась. „Эй, товарищ, ты какой-то замечательный. Дай-ка мне проверить твои карманы“. Всунул правую руку в правый карман, вынимает меч. „Дай-ка попробать в левом“. Вынимает шесть ключов. „Э, даже прости бог еня“, — замахнул руку и снял ему голову, самому этому малому человеку. После того отрубил руки и ноги. Нашел мех, вложил все в мех. После того пошел вокруг дома. Обошел кругом дома и думает: „Какой-то дом этот замечательный. Не може быть, что в этому доме одна рама и одны двери. Дай-ка я похожу, да посмотрю хо́рош“. Взошел, около печи видит, как будто какую дверь отворилши. В эту щвели́ну заложил свои персты и дай-ка натянуться. Когда он натянулся, и оттворил и нашел двери. В эты двери личинный замо́к. „Ну, да у меня-то теперь ключи есть, дай-ка я испытаю; може быть, и подойдет“. Два не подошло, треттим отворил. Когда он взошел в эту комнату, видит впереди еще двери — тыи так незакрытыи. Прошел вторую комнату, видит еще третьи двери. Он взял тоже тыи отворил — ты́и были заперты. Когда отворил он двери, сидит сущая царевна — вся в золоте. Эта царевна узрадовалась и даже испугалась. „Здраствуйте, царева дочь“. — „Здраствуйте, штап-капитан. Дорогой штап-капитан, уходите вы поскорее, пожаласта, отсюдова. Прилетит через два часа мой мал-человек — он зарубит тебя“. — „Эй, царева дочь, быдьте настолько любезны — не пугайтесь. Молодой человек уж ваш зарублен у меня“. Ну, царевна не веря, что он зарублена [!]. — „Вот, дорогая моя царевна, я вам принесу голову — так вы и узнаете“. — „Вот, штап-капитан, так-то, пожалуста, принесите“. Штап-капитан принес голову. „Ели вы не верите, царева дочь, вы оглядите все и туловище“. — „Верю, штап-капитан, я, что вижу обличье его. Только вот что, штап-капитан, я хотела б тебе сказать. Подам я тебе свой именной перстень, чтобы ты был мой муж, а я твоя жена“. Поблагодарил штап-капитан цареву дочь. Ставя царева дочь стуло и сажает штапа-капитана. „И вот, штап-капитан, теперь мы с тобой поговорим“.

Дело это было перед вечером — явились матросы, гусары и рядовые солдаты, сделали оны укрик: „Погиб наш штап-капитан“, огляделши кровь. Раздался звук по этому дому, даже испугалася царица. Бросился штап-капитан к своим товарищам. — „Ой, братцы, не бойтеся, я жив. Вот садитесь-ко, братцы, покушайте, потом будем дело вести. Вот, братцы, не знаю, сколько тут осталось водки — и вы выпейте, только пьяны не напивайтесь“. Оны выпили, закусили, все благочестиво. Штап-капитан является опять к ним. „Ну, что, братцы, покушали?“ — „Благодарим вас, штап-капитан, много довольны“. — „Так вот, братцы, я пойду вперед, а вы идите за мной сзаду“. Когда вошли они в эту опоследнюю комнату, даже вси перепугалися. „Ой, братцы, не пугайтесь. Это нашего государя дочь. Вот, братцы, будем за дело браться, берите самые дорогие все веща́, драгоценные“. В штапа-капитана перстень был на кне́. Обобрали оны драгоценные веща́, пустились идти на корабель. Вот оны сели, пустилися в путь.

Одумался штап-капитан, что я забыл перстень и теперь, братцы, обратно вернитесь. Приехали на это место, вылезае штап-капитан, ни матроса, ни гусара, ни рядового солдата не послал. Пошел сам. Пришел, взял перстень, вышел с дома, корабель уже пошел. Со всих сил он бежал к этому морю. Прибежал на крутой берег, громко кричал на их: „Эй, братцы, что вы делаете? Вернитесь!“ Не тут-то было, корабель все пошел. Сел на берег изморья, сле́зно [не „ё“] заплакал. „Наверно не судьба моя, что эту царевну взять за себя“.

Матрос сильно был красивый и влюбился в эту царевну. Престрашный был богач. Предъяснил гусарам и матросам, рядовым солдатам: „Что хотите с меня возьмите, только за меня говорите, что, туды ехалши, штап-капитан умер и мы бросили в море“. — „Поддержим твое слово“. Тогда оне едут.