Сказки и мифы Океании - страница 15

На грани мифа и сказки находятся весьма популярные в Микронезии (в большей мере, чем в Полинезии, где они тоже имеются) сюжеты кровосмешения. Кровосмешение — инцест часто фигурирует в мировом фольклоре в мифах о первых людях, родоначальниках и т. п. Кровосмешение (ср. знаменитый греческий миф об Эдипе и европейские сказки Аа Th № 931) в архаическом фольклоре, по-видимому, является выражением на< рушения экзогамии (запрета жениться в своем роде), поскольку при господствующей в первобытном обществе классификаторской системе родства к категории «родителей», «детей», «братьев» и «сестер» относятся не только настоящие родители и родные братья — сестры,.но и родичи более отдаленных степеней родства. В микронезийском фольклоре изображается инцест сына с матерью, племянника с теткой, брата с сестрой. Герой, как правило,— выброшенный матерью в море недоносок, найденный в сетях и выращенный вождем, или сын, которого отец не хочет признавать и велит уничтожить. Ребенок с самого начала проявляет магические силы, необыкновенно быстро вырастает и противостоит новым попыткам отца его загубить. Сикхалол убил отца и стал мужем матери. Нахн Лепениен, совершивший инцест с сестрой отца, разделяет с отцом власть (смягченный вариант). Братья, соблазняющие сестру, обычно пользуются обманом, выдавая себя за духов.

В Микронезии, так же как в других частях Океании, широко распространен сюжет чудесной жены (Аа Th № 400), явно окрашенный тотемически. Юноша похищает шкуру заглядевшейся на танцы девушки-дельфина, делает ее своей женой. Та, однако, затем находит дельфиний хвост и уплывает в море, а детям наказывает не употреблять в пищу дельфинов (алиментарное табу). К этому типу близки и сказки о женитьбе на дочери ящерицы (краба, крысы и т. п., ср. Аа Th № 401, 402 и т. д.). Ящерица сначала отвергнута своим родом, но затем, когда обнаруживаются ее магические силы, вновь принята.

В Микронезии, как и в Меланезии, много сказок о злых духах и глупых великанах-людоедах; в частности, распространены сюжеты о сватовстве духа под видом человека, о совместной рыболовной поездке с духом. Жертва людоеда в обоих случаях убегает, оставляя вместо себя отвечать «амулет-заместитель» или бросая магические предметы. Имеется и рассказ о том, как духи научили людей устраивать ловушки в благодарность за лодку, которую они перед тем угнали для своих целей. Так же как в Меланезии, здесь распространен сюжет об одинокой беременной женщине, покинутой соплеменниками, бежавшими от людоеда. Ее ребенок — богатырь— растет с магической скоростью, убивает людоедов, призывает народ вернуться, иногда становится вождем.

Для Микронезии специфичны сказки о дурном обращении соплеменников с бедной семьей до тех пор, пока сын или дочь из этой семьи не обретут контакт со сверхъестественными существами и не добьются промысловой удачи. Эти сказки можно считать микронезийским эквивалентом меланезийских сказок о бедном сироте.

Как и в Меланезии, здесь популярны анекдоты о «глупых» родах и селениях и сказки о животных, которые ссорятся во время переправы по морю. Имеются в Микронезии и исторические предания, например, на Понапе — о ниспровержении Исоколокалем тирана Сау Телур.

Повествовательный фольклор Микронезии (его стилистические особенности в последнее время изучены У. Лессой и И. Л. Фишером), подобно меланезийскому, передается в прозе, но допускает стихотворные, вернее песенные, вставки ритуально-магического происхождения. Введение в какой-то мере стилизовано (в начале повествования указываются имена действующих лиц, их число, пол, возраст, семейное положение, местонахождение); финальные формулы почти не встречаются, но в конце помещаются этиологические мотивы или кратко сообщается о том, кто куда отправился после окончания действия. Сказочное число, как и в Полинезии,— десять. Целый ряд мотивов (например, вылавливание рыб-островов, превращение в животных и птиц и обратно, «амулет-заместитель», неисчерпаемый чудесный предмет, путешествие в подземный мир, магически быстрый рост героя, чудесное рождение, вещие сны и предсказания, а также идеализация обездоленного, оппозиция младшего и старшего, умного и глупого братьев) переходит из сказки в сказку. Даже в близлежащих районах возможны существенные стилистические различия. Так, например, по данным Фишера, серии повторяющихся с вариациями эпизодов на о-ве Трук соответствует сопоставление ряда неудач и удач героя на о-ве Понапе.