Сказки и мифы Океании - страница 21

Связь с Полинезией особенно видна в культуре, языке, общественном строе восточной окраины Меланезии — на о-ве Ротума, архипелаге Фиджи, о-ве Тикопия, о-вах Дафф. Темнокожие жители Фиджи в искусстве мореплавания и постройки лодок не уступали полинезийцам к с давних пор вступили в контакт и культурный обмен с населением Западной: Полинезии: архипелагами Тонга и Самоа. На Фиджи и находящемся в 300 км к северу от него о-ве Ротума сложились своеобразные меланезийско-полинезийские языки и культура (так, например, в фольклоре Ротумы под именем Моеа фигурирует типично полинезийский герой Мауи, но он сталкивается, как это отмечает крупнейший знаток фольклора Океании К. Луомала, с типично меланезийским героем — Тупу-а-Роси).

Во главе различных фиджийских племен стояли вожди, получавшие власть по наследству и обладавшие неограниченной властью. Власть эта была объявлена божественной жрецами (мбете), состоявшими при вождях. Вожди владели большим числом рабов (каиси). В XIX в. после длительных войн жители маленького острова Мбау подчинили своей власти почти все население Вити-Леву, самого большого острова архипелага. В это же время на Фиджи появляются миссионеры, а в середине ХГХ в. возникают первые европейские поселки и плантации хлопчатника и сахарного тростника. Начались вооруженные стычки за землю, начались интриги со стороны Англии, Франции и США за гегемонию над архипелагом.

Борьба эта закончилась присоединением Фиджи к Британской империи. Междоусобные войны, ставшие особенно кровопролитными после появления огнестрельного оружия, эпидемии оспы, холеры и кори, косившие тысячи людей, бедственное положение островитян, вынужденных платить налоги деньгами или работой на плантациях,— все это привело к вымиранию фиджийцев. Чтобы иметь рабочие руки, англичане стали привозить законтрактованных рабочих из Индии. Иммиграция продолжалась с 1879 по 1916 г., и в результате нее на Фиджи появилось более 60 000 индийцев; за истекшие полвека это число возросло более чем в два раза, и ныне число индийцев превышает число коренных жителей.

В настоящее время в Меланезии широко развернулась борьба за независимость, которая проявляется в своеобразном религиозно-политическом движении милленаристского характера. Пророки его предвещают скорую катастрофу, которая уничтожит белых поработителей, после чего наступит царство изобилия, старики станут молодыми, болезни исчезнут, земля покроется цветущими садами, прибудет корабль с духами предков и люди обретут свою прежнюю культуру. Несмотря на свою религиозную оболочку, это движение постепенно превращается в одну из мощных сил, борющихся за свержение колониализма в Океании.

В давние времена в краю Имас демы^>3 однажды справляли праздник.

В самый разгар пира вдруг хлынул ливень, и они спрятались под землей. Только псу-деме удалось отыскать среди всеобщего потопа одно сухое местечко, где он и дождался, пока не сошла вода.

Демы, сидевшие под землей, решили перебраться из Имаса в Гавир. Им пришлось идти в полной темноте, но пес-дема Нгилуй сверху указывал им дорогу. Чтобы проверить, под ним ли демы, он то и дело рыл в земле ямы. Для тех, кто был внизу, это отдавалось громом, и по его грохоту они узнавали, куда держать путь. Если же Нгилуй не слышал шагов, он догадывался, что демы уснули, и тоже ложился отдыхать.

Наконец демы добрались до Сендара на земле Кондо-Мирав. Здесь Нгилуй вырыл особенно глубокую яму, и через нее демы вышли наружу. Потом яма наполнилась водой. Так у Сендара возникло озеро, которое можно видеть еще и теперь.

По озеру плавали какие-то существа из бамбука, очень похожие на рыб. Дема-аист хотел было поймать их и съесть, но огонь-дема не позволил ему этого сделать. Он сказал: «Это вовсе не рыбы, а люди, и принадлежат они мне». Единственное, что он разрешил аисту,— вытащить их из воды на берег.

Тем временем другие демы сложили на берегу большую кучу хвороста. Им было холодно, и, чтобы согреться, они решили развести костер. Они не подумали, что лежащие рядом бамбуковые люди могут пострадать от пламени, и зажгли огонь.