Сказки из Волшебного Леса: Находчивые гномы - страница 5

Еленьке казалось, что то тут, то там мелькает личико её братика. Поэтому она не беспокоилась, а весело кружилась по залу. Ведь многие эльфы хотели потанцевать с ней.

Ещё отгадывали шарады и загадки, играли в весёлые игры.

Вот блестящие стрелки на огромных часах в зале показали полночь и эльфы стали набирать в кружечки водичку, желать друг другу сладких снов. Когда они разошлись, то, возле большой разноцветной бутыли, осталась одна маленькая кружечка с изображением красногрудой птички на боку. Это была кружка Николки.

Филимон хотел запереть дверь и погасить огоньки, как вдруг увидел её, совершенно одиноко стоящую на столике. Значит, кого-то из эльфов не было в зале.

Он спешно направился в спальни эльфов и стал их всех пересчитывать.

Многие из них уже мирно спали и смотрели свои загаданные сны, а их кружечки стояли на тумбочках у кроватей

или на подоконниках. Только в одном углу он услышал плач. Это Еленька плакала, сидя на кроватке братика и сжимала в руках его подушку. Это было самое необъяснимое происшествие, о котором придётся докладывать Деду-Морозу. Один из эльфов бесследно исчез.

Эльф Николка всё летел и летел на воздушном змее, в виде разноцветного осьминога. Как он умудрился уснуть, было непонятно. Ведь он не был в праздничном зале вместе с другими эльфами и не пил свою очарованную воду из Алмазного Источника! И всё таки он спал, привязанный шарфом.

Внизу мелькали посёлки, города, реки, озёра, а эльфу снилось, что ему Дед-Мороз подарил крылья и назначил новогодним гонцом! Это был самый красивый и счастливый сон среди всех, что видели эльфы во время своего длинного летнего засыпания. Эльф проснулся от того, что в животе у него заурчало. Без очарованного сна захотелось есть, тем более, что последний праздничный ужин на Северном Полюсе он пропустил.

Николка осмотрелся. Странно, но внизу начинало всходить солнышко. Эльф видел белые облака, далеко внизу что-то зеленело. Это тоже было для него необычно и ново. Ведь на Северном Полюсе был: либо долгий Полярный День, или длинная, раскрашенная разноцветным Северным Сиянием, Полярная Ночь, длившаяся полные шесть месяцев. И снег со льдом вокруг!

Николка пытался дёргать за верёвочку, к которой был привязано его «воздушное судно». А оно, в свою очередь,

прикручено к пуговице Западного Ветра. Ему стало казаться, что верёвочка немного ослабла и есть возможность освободиться. Эльф понятия не имел, как далеко он находится от дома и своей сестрёнки. Теперь все его усилия были направлены на то, чтобы распутать узелок и освободиться от быстро несущегося ветра.

Вот ему, кажется, повезло! Золотая пуговица открутилась от зелёного камзола и упала вниз. Верёвочка воздушного змея свободно повисла в воздухе, а Западный Ветер, набирая скорость, не обратил никакого внимания, что с ним был какой-то маленький непрошенный воздушный пассажир.

Разноцветный осьминог ещё некоторое время скользил в воздушном потоке, оставленном ветром, а потом начал снижаться.

Маленький эльф даже представить себе не мог, куда приведёт его последняя шалость и как она может изменить жизнь многих жителей.

Осьминог падал, ломая старые ветки и сухие сучья, на окраину Волшебного Леса, пролетев много километров от Северного Полюса до Московской области.

И приземлился он не куда-нибудь, а прямо к мрачному логову вредной шишиги Фоньки…

Эта самая Фонька, вечно обутая в разные башмаки, неряшливое драное платье и передник с большими карманами, куда прятала всё, что удавалось добыть, любила подглядывать за всеми и надоедливо твердила:

– Фонька всё видит! Фонька всё знает! Фонька всем и всё расскажет!

Её маленькие круглые глазки, расположенные близко к огромному бородавчатому носу, ежеминутно мигали. Широкий рот и тонкие губы никак не прибавляли ей красоты. Скудные немытые волосы не могли спрятать её огромные уши, которые вечно были настороже Длинный хвост, похожий на хвост ослика, вечно цеплялся за кусты. Он весь был в репьях и колючках. Из всей своей родни она осталась одна, забравшись в глубь леса и заняв старую охотничью избушку. После нескольких дождливых лет, эта часть леса отделилась непроходимой топью болот. Вот Фонька и порадовалась своему дармовому жилью.