Сказки Поволжья - страница 12

стр.

— Шурале попался, — отвечает Убыр-Таз. — Но как сказал «богатым сделаю» да пригласил погостить, так я его и отпустил.

И впрямь, на следующий день пошёл Убыр-Таз в гости. Шурале приветливо встретил его, угостил как следует, а на прощание дал ему короб с дорогими подарками да пригласил зайти ещё разок. Возвратился Убыр-Таз домой, поставил короб на полку, а сам ненадолго вышел. Тем временем жадные невестки набросились на коробку и всё его добро перепрятали.

На другой день Убыр-Таз вновь пришёл к Шурале. Тот дал ему ещё один короб, но предупредил:

— Пока не дойдёшь до дому, внутрь не заглядывай.

Не вытерпел Убыр-Таз, заглянул в короб раньше времени. В тот же миг выскочили из него девять колотушек и ну колотить, ну дубасить беднягу по голове!

— Короб, закройся, — догадался сказать Убыр-Таз, и колотушки тут же спрятались обратно.

Пришёл Убыр-Таз домой, оставил свою ношу на полке, а сам вышел. Сунулись невестки к коробу, а из него как выскочили девять колотушек, да как принялись поддавать им тумаков!

— Спаси, помоги, Убыр-Таз, — заголосили невестки, когда он вернулся. — Мы отдадим всё, что у тебя забрали, только уйми ты свои колотушки!

— Короб, закройся, — только и сказал Убыр-Таз, и колотушки убрались на место.

С той поры, говорят, зажил Убыр-Таз со своими братьями и их невестками богато и счастливо.

Шах-петух

Хвастовство и самолюбование до добра не доведут. Можно и суп попасть.

В одном курятнике жил-был Петух. Ходит Петух по двору, ходит, по сторонам оглядывается, за порядком смотрит и важничает. Вскочил Петух на высокий забор и кричит:

— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Я — шах-петух, падишах-петух, хан-петух, султан-петух. Курочки мои миленькие, чёрненькие, беленькие, пёстренькие, золотенькие! Кто на свете красивее всех, кто на свете храбрее всех?

Сбежались все курочки — чернушки, пеструшки, серенькие, беленькие, золотые — и обступили своего шаха, великого падишаха, светлого хана, могучего султана со всех сторон и запели:

— Ку-да, ку-да, ку-да, ясный хан, ку-да, ку-да, ку-да, дивный султан, ку-да, ку-да, ку-да, светлый шах, ку-да, ку-да, ку-да, пресветлый падишах, кому с тобой равняться? Нет никого на свете храбрее тебя, нет никого на свете умнее тебя, нет никого на свете красивее тебя!

— Ку-ка-ре-ку, ку-ка-ре-ку! — запел ещё громче Петух. — У кого на свете голос громче львиного? У кого ноги могучие? У кого пёстрое платье?

— У тебя, наш шах, платье пёстрое, у тебя, султан, ноги, как железо, крепкие. У тебя, наш падишах, голос громче львиного, — запели куры.

Петух надулся от важности, поднял свой высокий гребень и запел изо всех сил:

— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Эй, вы, жёны, подходите ко мне ближе да скажите, у кого престол выше всех, у кого на голове корона выше всех?

Подошли курочки к самому забору и, низко кланяясь важному Петуху, запели:

— У тебя престол выше всех, у тебя на голове корона, как жар, блестит. Ты — наш единственный шах! Ты — наш единственный падишах!

А толстый повар подкрался сзади забора и схватил Петуха.

— Ай, горе! Ай, беда!

Поймал Повар могучего падишаха за правую ногу, зарезал Повар великого шаха острым ножом, ощипал Повар со светлого хана светлое платье, сварил Повар из непобедимого султана вкусный суп.

А люди едят да похваливают:

— Ай да вкусный петух! Ай да жирный петух!

Шомбай

Обещания надо выполнять, а за работу — платить. Иначе можно стать объектом недоброй шутки.

Давным-давно когда-то жили, говорят, очень богатые муж и жена. Оба были злые-презлые и очень жадные. Поэтому в самую пору летних работ убежал от них работник. Ждали они, ждали, когда придут наниматься на работу, да только никто не показывался. Решили они тогда сами поискать работника и пошли в соседнюю деревню.

Пришли туда и видят — у домика без двора и без ограды джигит сидит. Сам здоровый такой, а весь в лохмотьях. Подошли к нему бай с женой и стали расспрашивать.

— Нам нужен работник. Как тебя зовут?

— Шомбай, — говорит джигит.

Сколько стоишь?

— Пять алтынов, — отвечает джигит.

Богачам это показалось много.

— И имя некрасивое, да и стоит очень дорого. Может, найдём подешевле, — сказала жена.