Сказки Тихого Дона - страница 22

Но тут Песня Легкокрылая опять звонким голосом залилась. Плывут дивные звуки по воздуху, рассеивается мрак кругом, будто туман от ветра. А Песня Легкокрылая все громче и громче поет. Вот уж и совсем светло стало.

Задрожал Лихо-Мрак, чуя гибель свою.

Взмахнул казак шашкой, блеснула сталь в воздухе — и покатилась страшная голова Лихо-Мрака по земле. Поднял Макар голову Лихо-Мрака на пику и пошел Песню Легкокрылую из неволи освобождать.

Идет казак, глыбы каменные перед ним рушатся, в стороны отваливаются, дорогу дают. Вот и пещера темная, жилье Лихо-Мрака. Идет по ней Макар, вдруг слышит — стонет кто-то, глухим голосом имя его произносит: «Макар, Макарушка…» Оглянулся Макар и замер: к каменной стене Оксана его прикована, а рядом с нею дочка его любимая на камне сидит, плачет тихонько. Бросился казак к дочке, схватил ее на руки, к груди прижимает, радуется. Потом разрубил оковы, которыми Оксана к стене прикована была, обнял ее и спрашивает:

— Кто приковал тебя, жена моя милая, к стене этой? Как попала ты сюда, в берлогу эту?

— Лихо-Мрак притащил нас сюда, Макарушка, — отвечает Оксана. — За то, что бесслезный ты, за то, что Горю Человеческому да Беде Людской не кланялся…

— А где же Песня Легкокрылая? — спрашивает Макар. — Где она, радость человеческая?

— Не здесь она, Макарушка, — отвечает Оксана. — Поднимись на вершину Дум-горы, там клетка каменная стоит, и в клетке той — она, радость наша.

Поднялся Макар на Дум-гору, видит — стоит клетка каменная, вокруг нее свет яркий сияет, словно золотые лучи солнечные.

Подошел Макар к клетке каменной, сорвал замок, распахнул дверцы и почувствовал вдруг, как теплым ветерком из клетки повеяло, а кругом еще светлее стало.

И слышит вдруг казак, говорит кто-то голосом человеческим:

— Спасибо тебе, Макар Бесслезный, что из неволи меня освободил. Долго я здесь томилась, уж и света белого увидеть не надеялась. А за то, что вызволил ты из неволи меня, буду век тебе служить, веселить сердце твое храброе.

Подумал-подумал казак и отвечает Песне Легкокрылой:

— Нет, радость человеческая, не хочу, чтоб одному мне служила ты. Не стало теперь Лихо-Мрака, жизнь теперь наша другая будет. Летай ты над краем нашим привольным, летай над родиной моей свободной, неси на крыльях своих радость повсюду. Давно уже люди ждут тебя, Песня привольная. А увидишь Орла Горного кланяйся ему от меня и от всех людей наших: он указал мне путь к тебе, Песня Легкокрылая, он помог избавиться нам от Лиха дьявольского, Мрака ночного.

Взмахнула тут крыльями Песня свободная, вылетела из Дум-горы и полетела к людям о радости петь: нет больше Лиха дьявольского, Мрака ночного, сгинули куда-то и Горе Человеческое да Беда Людская.

И летает с тех пор над Тихим Доном Песня Легкокрылая, летает, радость на своих крыльях людям разносит. Сильные крылья у нее и быстрые: вот понеслась она над зелеными станицами, всплеснулась над волнами Тихого Дона, проплыла над Волгой раздольной, звонким голосом разлилась над красавицей Невой. Летает Песня Легкокрылая над землей свободной, и где появится она, где прошумит своими крыльями, там светлее становится и радостнее.

В далекие времена жил на Тихом Дону древний-древний старик. Борода у него до пояса, морщинок вокруг глаз — как маленьких волн на реке, когда легкий ветерок подует, а в глаза заглянешь — будто хорошую книгу прочтешь. И любил больше всего на свете старик ребятишек маленьких. Соберет их, бывало, у реки и начнет старые сказки рассказывать, были да небылицы вспоминать. Сидят ребятишки, в умные глаза старика смотрят, и будто сами умнее становятся. Могучая река тоже притихнет, прислушаешься — словно спит она…

Вот как-то пришел старик к реке, шапку с седой головы снял, бороду белую рукой пригладил и сел на песок. Ребятишки — тут как тут. Окружили старика, сказки слушать приготовились. А старик посмотрел на них и говорит:

— Стар я стал, уже и помирать скоро надо. Вот и хочу я перед смертью вам одну тайну поведать. Лежит на дне Тихого Дона шкатулка, в той шкатулке — дивный клад. Кто этот клад достанет, жизнь у того будет светлой и радостной, как утро солнечное, и никогда в жизни своей тот человек не заблудится, клад тот будет ему правильный путь указывать.