Сказки Топелиуса - страница 13
— Дослушай, — не унималась Лососиха, — мы только один невод закинем, вон там, левее отмели. Надо же нам наполнить бочку доверху, а то вся рыба испортится, если бочку долго держать открытой.
Разве старуху переспоришь? Пришлось Лососю согласиться. Они взяли сеть и отправились в море.
Лодка уже миновала отмель и выплыла на глубину, а Лососиха всё еще не знала, как приступить к делу. Ведь студенты говорили, что Ахти очень сердитый, — чуть что не по нем, сразу бурю поднимет…
И вдруг Лососихе пришла на ум старая песня. Эту песню Лососиха слышала когда-то от отца, а отец слышал от одного старика, которому всегда очень везло в рыбной ловле. Песня не очень подходила к случаю, но Лососихуэто не смущало. И она тихонько принялась напевать, изменяя слова, как ей хотелось:
— Что это ты поешь? — удивился Лосось.
— Да так, просто мне припомнилась одна старая песенка, — ответила Марья Лососиха и запела громче:
— Это самая глупая песня изо всех, что я слышал на своем веку, — сказал Лосось. — Я еще понимаю, что можно просить у морского царя рыбу, но просить корову — чистый вздор. Это студенты сбили тебя с толку своими разговорами. А ты и поверила!
— Замолчи, пожалуйста! — прикрикнула на него старуха. Она очень боялась, что Ахти услышит слова старика и развевается. — Уж наверное господа студенты знают больше тебя.
— Да что они знают? Сами-то ведь они ничего не видели, только в книжках читали.
Но Лососиха не стала его слушать и опять запела свою песенку. А Лосось не стал больше с нею спорить — у него были свои заботы: сломанная трубка и чудесный табак, который ему так и не довелось покурить, не выходили у него из головы.
Наконец, они закинули невод и вернулись к своему острову. Время было уже позднее, и они сразу легли спать. Но сон не шел к ним. Лососиха размечталась о том, как заживут они, когда у них будет корова, и уже заранее высчитывала, сколько молока и масла она будет продавать в городе и что купит на вырученные деньги.
А Лосось не спал, потому что высчитывал, какой будет убыток, если начнется буря и сеть пропадет. Ведь сеть была еще совсем новая, один только раз чиненая.
Когда время перешло за полночь, Лосось вдруг насторожился.
— Эй, жена, ты ничего не слышишь?
— Ну, что там еще? — проворчала Марья. Ей и самой было не по себе, да только не хотелось признаваться в этом мужу.
— Тебе не кажется, что флюгарка что-то очень уж скрипит? — спросил Лосось. — Как бы не разыгралась буря!
— Да какая там буря! Флюгарка только разок скрипнула, а ему уже невесть что мерещится!
Лосось улегся, но не прошло и пяти минут, как он снова поднял голову.
— Да ты послушай только, как она скрипит!
— Не мешай ты мне спать, — проворчала старуха. А сама подумала: «А ведь верно, никогда еще флюгарка так не скрипела. Уж не рассердился ли морской царь за то, что я попросила у него корову?»
Лосось опять лег. Он даже натянул на голову одеяло, чтобы ничего не слышать. Но это мало помогло.
Наконец, он не выдержал и вскочил с постели.
— Да неужели ты не слышишь, что флюгарка мечется, точно с ней беда какая приключилась! Надо скорее вытащить сеть!
На этот раз Лососиха не стала спорить.
Они наскоро оделись и вышли из хижины.
Ночь была темная, хоть глаз выколи. Флюгарка на крыше металась во все стороны, отчаянно стонала, кряхтела и скрипела, горько жалуясь на свою судьбу. Да и было на что жаловаться! Всю жизнь она отлично справлялась со своими обязанностями и всегда исправно держала нос по ветру. А сейчас бедная флюгарка не знала, куда повернуться. Ветер налетал отовсюду — и слева, и справа, и спереди, и сзади. Он выл, свистел и гудел, силясь сорвать флюгарку вместе с крышей, с домиком и даже со всей скалой.
Море кипело и от пены было совсем белое. Волны со страшным грохотом ударялись о берег, обдавая и хижину и стариков холодными брызгами.