Сказочные повести. Выпуск девятый - страница 14

«Я должен сорвать поставку?»

«Снова нет. Пусть присылают. Наоборот, ты должен ее обеспечить».

Но как? Чего от меня хотели? На этот вопрос Жомов-Пещерников не ответил. Он благостно улыбнулся, сотворил крестное знамение и медленно растаял в моем умозрении, сменившись машинной содомией, которой изобиловал кинофильм, и сатанинским бухтением электронной драм-машины.

Я и сам догадался. Во-первых, мне следовало упорствовать в отрицании того факта, что я был Псаев. Но это и так понятно. Во-вторых, я все-таки должен был разобраться с этим вином. Наши саперы считались лучшими в мире, но им придется рано или поздно откупорить эти сосуды и неизвестно, что за этим наступит. Я прикинул и остановился на единственном возможном варианте. Мне было не обойтись без Невилла Бобса. Его контора первой обратила внимание на концерн «Либюнгезафт» – очевидно, не без причины. Он что-то знал. Судя по фаршу, в который превратили его лицо, он мог не выдержать и выложить Папаше все, что они успели разнюхать. Но мог и устоять. Скорее всего, так оно и было! Он слил им меня и наверняка объяснил, что их разведку интересовала моя персона, а никакое не вино. Это выглядело вполне правдоподобно. Сэр Невилл отвертелся от расследования поставки, сознавшись в грехе безобидном – противодействии русской разведке, которое даже грехом-то не было; таким образом, эта сволочь переложила весь груз подозрений на мои плечи и поставила меня крайним. Ловко сработано, сэр Невилл. Однако покамест отметелили вас, а я еще цел, не считая пальца, да насилия над слухом и зрением, которые были у меня с рождения безупречны и воспитывались на образах светлых и чистых.

Я бросился к двери и принялся колотить в нее кулаками.

– Вспомнил! – крикнул я. – Передайте вашему хряку, что я все вспомнил!

И как бы взволнованно заколесил по камере, не сомневаясь в том, что Папаша сидит за каким-нибудь пультом и тщательно следит за каждым моим движением.

Так оно и было. Папаша вернулся мгновенно.

– Что вы там такое вспомнили? – осведомился он презрительно.

– Где видел этого господина из коридора. Это он и сбил вашего бухгалтера!

– Откуда вы знаете? – недоверчиво спросил Папаша. – Вы что, там были?

– Конечно! Не забывайте, что я журналист. Это моя работа. Предлагаю очную ставку! Я видел его, он сидел за рулем! К сожалению, я не запомнил марку машины…

Выкладывая все это, я совершенно не рисковал, потому что был уверен в Боеве. Ликвидируя Тентакля, тот позаботился свалить происшествие на англичан. В этом не было никаких сомнений. Иначе он и вовсе не страховался. Расследование рано или поздно выйдет на сотрудников Бобса если не прямо, то косвенно.

– Спросите у оцепления, меня наверняка кто-нибудь заметил…

Забывшись, я совершил непоправимую ошибку. Папаша Бородавочник медленно расплылся в улыбке.

– Вы живете вчерашним днем, герр Псаев. Там не было никакого оцепления. Сейчас повсюду регистраторы Файерволла. Вы хитры, но техническая отсталость рано или поздно выдаст свинью… как у вас говорится? Чтобы Бог ее съел, правильно?

– Не было? – потерянно пробормотал я.

– Вот именно. – Папаша притворил за собой дверь и довольно вздохнул. – Но я не напрасно примчался. Чего-то подобного и ждал. Теперь вы сами видите, что запираться бесполезно, и мы возобновим нашу беседу.

Разговор затянулся на многие часы. К его закономерному финалу я превратился в освежеванную тушу. Папаша Бородавочник драл и рвал меня на части, распарывал, отслаивал лоскуты, отрезал ломти и все это частично пожирал, когда особенно увлекался. При этом безостановочно продолжался фильм. Хриплые стоны блаженства, порожденные толстокишечными радостями, сливались с моим утробным мычанием и хищными возгласами Папаши.

Наконец, он отошел.

– Ну какой же вы человек? – отдуваясь, спросил Папаша. – Машину не обманешь! Это мы все вечно перепроверяем и сомневаемся. Традиции европейского гуманизма вынуждают помещать таких нелюдей сначала к нам, а уж потом в Лазарет.

– В Карантин, – поправил я, истекая алой слюной.

– Нет, дружище, это у вас Карантин. А мы никогда не теряем надежды исправить заблудшего, пусть даже он вирус. Впрочем, вы еще не убедили меня. Наплевать на свою судьбу – подумайте о партнерше. Что станется с малышом, когда она родит?