Сказочные самоцветы Дагестана - страница 13

Братья, не сходя с коней, подхватили козлов и один за другим перескочили через пенек.

Страна заходящего солнца исчезла, а в городе хана с чёрной душой, на плошади, где народ встречал Кара-Катыра, один за другим, точно из-под земли, появились сорок сыновей мачехи Кара-Катыра.

Увидев их, все засмеялись, потому что козлы, которых они привезли, были худы и изъедены язвами. Братья слезли с коней и вдруг у всех на глазах стали вдвое меньше, затем на головах у них появились самые настоящие козлиные рога, а на руках и ногах – копыта. Они стали такими же противными козлами, как и те, которых они привезли. Вместе с ними они кинулись в сторону и вмиг расхватали и сено и листья и всё, что было зелёного поблизости.

– Гоните их вон! – закричали люди, и козлы скоро скрылись далеко за стенами города.

А Кара-Катыр обнял свою Бермес и вместе с ней пошёл в ханский дворец.

– Хотите знать, что сказал мне отец моего отца? – спросил Кара-Катыр. – Он сказал мне: будь ханом!

– Хорошо, будь ханом, Кара-Катыр, – отвечали мачеха и отец, – только не повторяй сейчас того, что он велел передать нам.

– Нет, я повторю, – засмеялся Кара-Катыр. – Он велел сказать: будьте вы свиньями!

Как только Кара-Катыр произнёс эти слова, хан с чёрной душой и его злая жена превратились в диких кабанов и убежали в лес.

От них, говорят, и пошла свиная порода.

А Кара-Катыр и его Бермес поселились в ханском дворце и стали жить на радость и на славу.

Жил-был один бедняк со своим единственным сыном. Ничего у них в хозяйстве не было, кроме одной худой, покрытой коростой кобылы.

Все обижали бедняков, и всех они боялись. Вот сын однажды говорит отцу:

– Если бы был у нас хороший конь, я бы тоже наверно мог стать храбрецом.

– А чем наша кобыла не конь? – говорит отец. – Надо только её откормить.

Покинули они родное селение, отправились в горы. Пустили кобылку на вольные луга, а сами стали жить в пещере.

Прошло время воды, наступило время солнца, кончился месяц оводов, пришёл месяц ночей, – отец и говорит сыну:

– Выгляни-ка, сын, из пещеры, – не белеет ли где, не чернеет ли что?

– Всё бело вокруг от белого снега, – отвечает сын, – а чёрный только валун какой-то на горе.

– Это и есть наша кобылка, – говорит отец. – На тебе уздечку, – приведи её!

Пошёл сын на гору и удивился, – стала кобылка крепкая, как медведь, да плотная, как барсук.

Вернулись отец и сын в родной аул, стали служить хану – отец табунщиком, сын на конюшне.

У хана была красивая дочь. Табунщик стал замечать, что дочь хана чаще стала поглядывать на лошадей. Ну, говорит, теперь самое время моему сыну стать храбрецом.

Однажды отец и сын услыхали от людей, что соседний хан собирается угнать табун лошадей их хана. Когда они сказали об этом хану, тот рассердился и стал собирать войска.

«Я ведь не воин, не нукер, а всего лишь только конюх, – подумал сын бедняка, – останусь дома, погляжу лучше на ханскую дочь». Но, как он ни уговаривал себя, а утерпеть не смог, – тайком оседлал свою черную кобылку и поскакал догонять воинов. В один миг сын бедняка очутился в огне битвы – сам одного сразит, кобылка двоих. Все только диву даются. Кончилась схватка, и сын бедняка сейчас же ускакал. Кинулись в погоню, но не догнали, – так его никто и не узнал.

Вернулся хан домой и говорит дочери:

– Быть бы нам разбитыми, если бы не неизвестный воин на чёрном коне. Такого храбреца я еще никогда не видел.

Дочь хана вспомнила, что пастух куда-то выезжал на чёрном коне, но ничего не сказала.

Прошло некоторое время и снова пошла молва, что на хана собирается другой враг. Хан приказал воинам собраться и выступил в бой.

«Куда мне с нукерами, – подумал сын бедняка. – Я не воин, я конюх, – останусь лучше дома, погляжу на ханскую дочь».

Но как ни уговаривал он себя, – не утерпел, – вскочил на свою кобылку и поскакал.

И снова он появился, когда хану приходилось плохо. Скачет сын бедняка и рубит – одного сам сразит, двух кобылка потопчет.

Хан решил, что если он и сегодня не узнает, кто этот храбрец, то до следующей битвы его, пожалуй, и наградить не придётся. На поле ещё клубилась пыль схватки, а хан уже ни на шаг не отставал от храброго воина. Так и узнал, что это его пастух.