Сказочные самоцветы Дагестана - страница 38

– Мой устаз, – ответил бедняк, – ты за сто гор видел собак, бродивших в Мекке, видел мертвеца-безбожника под толстым слоем могильной земли, почему же ты не видишь ничего на своей тарелке под этой маленькой кучкой варёного риса?

И он повернул тарелку и засмеялся. Все увидели под рисом вкусный дымящийся жир и лучшие зёрна изюма, и тоже засмеялись.

А потом все стали бить обманщика устаза и прогнали его вон.

Друзья! Пусть будут без плова, пусть не растут, не живут лгуны и святоши, а мы будем есть плов, будем расти и поправляться.

Может быть, небылица, а может, быль, – только жил в одном ауле один неудачник. Была у него красивая жена. Вот жена однажды и говорит:

– Что это, муженёк, нам не везёт? Это, видно, потому, что мы по-простому среди людей живём, – давай попробуем по-хитрому.

– Делай, как знаешь, – отвечает муж.

Вот жена пошла к соседке, взяла у неё самые красивые одежды, помылась, причесалась и вышла на улицу.

– Чья это такая красивая да богатая? – оглядываются встречные.

А красавица не слушает никого, не глядит ни на что и идёт прямо к дому кадия.

– Здравствуй, кадий! Посоветуй, как быть… Видишь ли, мой муж уехал и вот уже полтора года не подаёт о себе вестей. Сделай милость – или бери меня в жены, или за хорошего человека отдай…

– Зачем отдать? Сам женюсь! – обрадовался кадий.

– Если так, приходи вечером ко мне. Будут брат мой и ещё двоюродный брат. И прихвати побольше подарков.

Кадий дал женщине два золотых, чтоб она приготовила ужин, а сам повеселел как в день байрама.

Жена бедняка вышла из дома кадия, пошла по другой улице, – не слушает никого, не глядит ни на что и заходит в дом старшины.

– Здравствуй, старшина! Посоветуй, как быть,– полтора года нет вестей мне от мужа. Или сам бери теперь в жёны, или хорошего человека найди…

– Зачем искать, – вскочил старшина. – Такая красотка только мне, начальнику, и к лицу.

– Если так, приходи вечерком – будут брат мой и кадий. Он и повенчает, ты только подарки не забудь.

Старшина дал женщине три золотых, и она пошла по третьей улице, – не слушает никого, не глядит ни на что, заходит в дом купца.

– Здравствуй, купец! Посоветуй, как быть…

Купец обрадовался, решил жениться на красавице, дал ей целых пять червонцев, чтоб вечером была подобрее.

Жена бедняка вернулась домой, сговорилась с мужем и приготовилась к встрече гостей.

Вот вечером кадий прихватил золотые кольца, серьги и червонцы, идёт к женщине, а у неё уже и старшина с подарками, и купец с узлом товаров.

«Ага, – думает кадий,– это её братья и есть».

Не успел он заговорить с ними, как вдруг застучали в дверь.

– Вай, Аллах, – испугалась жена бедняка. – Это приехал мой муж. Что делать? Увидит чужих – убьёт всех.

– Ой, женщина, спрячь меня, – дрожит кадий. – Эй, ты, померла там, что ли, – кричит муж.

– Сейчас, – вот только платье надену, – отвечает жена, а сама принесла люльку, уложила в неё кадия и прикрыла сверху одеялом.

– И меня спрячь, – шепчет старшина.

– Скорей, эй, женщина! – кричит муж.

– Иду, иду, – вот только платок накину, – отвечает жена, а сама всовывает старшину в мешок, завязывает покрепче и ставит в угол.

– Эй, – кричит, – запор сорву!

Купец услыхал это, обмер со страху и – юрк головой вниз в старую грязную бочку.

Тогда жена открыла дверь, обняла его, радуется, будто и впрямь полтора года не видела.

– Слушай, жена! А что это за люлька? – спрашивает муж.

– Ай, муженек, да ведь это – наш полуторагодовалый сынок.

– А почему у сынка борода и усы?

– Аллах дал нам такого…

– Пусть Аллах сам себе рожает бородатых, – рассердился муж, – а мои дети пусть будут такие, как у всех.– И, взяв нож, он сбрил кадию усы, бороду и брови.

«Ну, – думает кадий, – засмеют теперь меня, – служитель Аллаха и вдруг без бороды. Ничего, уйду из аула, – лишь бы остаться живым».

Только успел он так подумать, как муж стащил с него одеяло.

– Эй, жена, – кричит он, – почему у нашего сына ноги точно оглобли?

– Аллах послал.

– Пусть Аллах своему сыну такие ноги пошлёт, а моему нужны покороче. Подай-ка, жена, пилу!

Кадий услыхал это, испугался, да как прыгнет, – так с люлькой на спине и поскакал по аулу.