Скелет в шкафу художника - страница 8

Мне было нехорошо физически, но, когда я додумала свою мысль до конца, мне стало нехорошо и морально. Господи, как же паршиво жить!

– А что со мной было?

– Ты не помнишь? – удивился Тимур.

– Нет… Точно, не помню. Только спать вдруг захотела, и потом тошнило, и запах неприятный…

– Ты газом отравилась. Выпила меланиум и открыла газ. Мне соседи позвонили, Наташка с Колькой. Сказали, что пахнет газом сильно на лестнице, и спросили, что делать? У них же есть ключ от нашей квартиры. Я разрешил открыть и сам приехал. А тебя «Скорая» увезла. Тебе повезло, что тебя стошнило – лекарство не успело попасть в кровь в достаточном для летального исхода количестве, – кажется, это была цитата. – Они считают, что ты хотела…

– Умереть? – Он кивнул, опустив взгляд. – Нет! Я не собиралась умирать! Зачем мне отказываться от такой чудесной жизни? У меня море поклонников, муж – талантливый художник, живу на денежки отца и работаю только для удовольствия! Кстати, а как же папа? Он же был дома!

– Нет, его не было. У него встреча с Ижевским. Приезжала милиция, они тоже решили, что это попытка самоубийства. Все допытывались, не ссорились ли мы последнее время…

– Ой, ладно, хватит уже! Не пила я никакой меланиум! – Мне надоела эта болтовня. – Кстати, о скандалах, ты знаешь, с кем я была вчера?

Тимур встал.

– Не знаю и знать не хочу! – он уже повернулся, чтобы уйти, но тут я сказала интимным тоном светской львицы:

– Виталия Кирина помнишь?

Муж поднял недоуменно брови:

– Он в Америке!

– Я съездила в Америку.

– Он приехал? И ты уже успела?.. – Тимур побледнел от гнева. – Чертова шлюшка!

Я кивнула, довольная произведенным эффектом. Да, так его еще ничто не шокировало! Он просто перекосился весь, представляя себе, что думает о нем теперь Кирин.

– Ах ты, гадина! – выплюнул он в мою сторону и продолжил, сверкая узкими глазами: – Что же ты за гадина такая? Есть хоть что-то, что может остановить тебя?

– Да, – я снисходительно улыбнулась. – Развод!

– Не будет развода, не надейся! – и высказался уже почти спокойно: – Мне казалось, ты мучаешься, тебе плохо от того, что ты творишь, но нет! Думал: может, я и вправду виноват. Я сегодня всю ночь сидел здесь и вспоминал. Что же с нами случилось? В чем дело? Что у тебя на душе? Но у тебя души нет, одно влагалище. Стерва ты, не больше.

Он вышел, хлопнув дверью.

Я ни секунды не верила в возможность суицида для себя. Зачем – я и впрямь неплохо живу! А если начинаю скучать – придумываю новую авантюру. Вот, например, за полгода до дурацкого отравления газом мне все наскучило. Сколько можно таскаться по мужикам? Раньше меня немного заводил сам процесс охоты. Выследить, выбрать подходящее оружие: платье, макияж, первую фразу, потом подобраться поближе, ближе, еще ближе. Это была игра, спорт, пари с самой собой. Да и не только с самой собой. Но сам секс перестал меня интересовать совершенно. На стадии любовных утех игра становилась работой. Точно как для любой другой проститутки.

Я многое знала теперь о проститутках, потому что, бывая регулярно во всех этих заведениях, где паслись мои кролики, я познакомилась с девочками, вынужденными зарабатывать себе на жизнь тем, что я выбрала по дурацкой прихоти.

Большинство из них работали по вызову, но числились в массажном салоне «Релакс». Хозяин салона нещадно обдирал девчонок, и они жаловались мне. Между нами не было конкуренции, потому что я выбирала всегда только одну жертву, уже определенную. Кроме того, иногда покупала девочкам выпить. Словом, с кем поведешься, так тебе и надо! Я не могла не признать свою номинальную принадлежность к цеху работающих девушек. Тем не менее проститутки обычно были веселыми молодыми бабами. Они даже нравились мне своей наивной верой в то, что беспрерывный трах со множеством мужиков дает им способность лучше разбираться в жизни. Девки жили простой жизнью, без перекосов в сторону достоевщины, интересуясь едой, выпивкой и тряпками. Пару раз я попадала на девичники жриц любви, где они болтали о своей жизни. И это не было трагично, страшно или тяжело. Это был образ жизни и в какой-то мере призвание.