Сколько стоит любовь? - страница 4
– Я не особенно удивлена, но вообще-то разве бывают станции обслуживания, где нельзя сменить радиатор?
– Бывают. Например, вот эта. Это длинная история. К сожалению, сейчас нет времени ее рассказывать.
Он круто повернулся и зашагал прочь, и взгляд Сирены снова остановился на джинсах, туго облегавших крепкие стройные ноги. Как он смел даже подумать, что она могла прикарманить чужие деньги! Да она прямо сейчас же в машину и…
И что, Сирена Айсом? Далеко ли тут уедешь с дырявым радиатором? Футов на десять, не больше.
Дав волю долго сдерживаемым чувствам, она яростно пнула ногой кучу цепей. Больно! Но, если на то пошло, ноги все равно давно уже ничего не чувствуют. Она наклонилась пощупать замерзшее колено, но в это время в офисе зазвонил телефон. Это отвлекло ее от ушибленных пальцев.
Она выглянула наружу. Фигура повелителя бензоколонки едва виднелась сквозь завесу метели, а его внимание было поглощено новым клиентом. Телефон снова зазвонил, и, пожав плечами, она сняла трубку.
Голос на другом конце провода принадлежал женщине. Здесь ли Грейндж Ланкастер? Решив, что Грейндж – это и есть человек в промокшых джинсах, Сирена ответила, что он занят.
– Я так и думала. – сказала женщина. – А с кем я говорю?
– Похоже на то, что я его новый помощник. Что-нибудь ему передать?
– Да нет, пожалуй. Я хотела сказать ему, чтобы он оделся как следует, но теперь, наверное, уже поздно.
Сирена снова посмотрела на Грейнджа. На нем была толстая темно-коричневая куртка с поднятым воротником, удобные резиновые сапоги. Джинсы хоть выжимай. Густые темные волосы падали на лоб. Его парикмахер пришел бы в ужас, впрочем, судя по стрижке, этот человек не жаловал парикмахеров вниманием.
– Действительно, поздно. Я надеюсь, вы не ждете, что он скоро вернется домой?
– О, он живет не у меня. Ну что ж, позаботьтесь о нем, пожалуйста. Хорошо? Он такой милый. Такой честный, добросовестный. Знаете ли, таких мужчин днем с огнем не сыщешь. Просто в последнее время он слишком устает.
Надо же, оказывается, я должна о нем заботиться, подумала Сирена, умудрившись кое-как повесить трубку непослушной рукой. А кто позаботится обо мне? Проникнувшись жалостью к самой себе, она вышла из офиса, и ее сразу же чуть не сдуло порывом ветра.
– Кто это звонил?
Прежде чем ответить, Сирена поплотнее завернулась в пиджак и побрела по снегу и грязи к бензоколонке. В кроссовках хлюпала вода.
– Какая-то женщина, которая считает вас совершенно замечательным. Она сказала, что я должна о вас позаботиться.
– Вы? – По его губам скользнула тень улыбки.
Эта быстрая усмешка сразила Сирену наповал. В последние две недели столько мужчин улыбались ей – точнее, плотоядно скалились, – что ей казалось, она до конца жизни больше не захочет этого видеть. Но эта улыбка… и мальчишеская, и мудрая, вызывающая и ободряющая. Еще одна такая улыбка, и мороз ей нипочем.
– Да, так она и сказала, – повторила она, стараясь ничем себя не выдать. – Я не стала ей ничего объяснять. Кто бы она ни была, но она, кажется, приняла мое присутствие здесь как должное.
– Это похоже на Герти.
– Герти? – Сирена взяла деньги у водителя, которого обслуживал Грейндж. Она порылась в карманах, достала мелочь, чтобы сдать сдачу, но из-за перчаток не могла отделить десятицентовики от четвертаков. К счастью, владелец машины сам отсчитал нужную сумму.
– Тетя Герти. Она делает лучшее ежевичное вино во всей округе. По крайней мере, она утверждает, что лучше его ничего не бывает. Сам я предпочитаю мартини.
Несмотря на тяжелую промокшую одежду, он действительно выглядел как человек, который привык пить мартини. В костюме-тройке. Что в таком случае он здесь делает?
– А я люблю вино из самбука, – призналась Сирена, решив, что ее горло, которое уже начинало болеть, все же способно издавать достаточно громкие звуки. В конце концов, они товарищи по несчастью, не говоря уж о том, что только такой же полный идиот, как она сама, мог попасть в такую передрягу. – Моя мама довела искусство изготовления самбукового вина до совершенства.
Грейндж стал заливать бензин в видавший виды грузовичок.