Скользкая дорога - страница 17
— Вы считаете, что мы живем в идеальном обществе и в идеальных условиях? — послышался еще один вопрос из зала.
— Да ну что вы! Любая идеальность для меня есть утопия. Что может быть идеального в том, что умерло более 17 миллиардов человек? Со дня Отравления и по настоящий момент прошло ровно 250 лет. Жизнь на Земле изменилась, люди стали другими. Они неохотно живут друг с другом, парами. Семья и рождение детей, конечно, не являются экзотикой, но процент прироста населения ничтожно мал. За 250 лет мы увеличили население планеты с 900 миллионов до 1,4 миллиарда. Это очень мало для такого периода времени. Современный уровень жизни не диктует человеку необходимость создавать семью. Он, человек, и раньше не был обязан этого делать, но сейчас можно прожить долгую счастливую жизнь, не связывая себя обязательствами с кем-либо. В наше время отдельно взятый здоровый человек в возрасте от 30 до 80 лет занимается сексом в среднем три раза в месяц. Это норма, но вместе с тем это существенно реже, чем было до Отравления. Ведь те, пусть и ничтожные, остатки рамманиума в атмосфере, которые сохранились по сей день, вносят свою лепту — они серьезно бьют по либидо человека. Согласно расчетам, наша планета окончательно избавится от следов этого газа — если, конечно, мы его не начнем производить вновь — лет через 350. Видимо, все это время прирост населения Земли будет оставаться на невысоком уровне.
— Хотелось бы узнать ваше мнение по вопросу, который поднимался в прошлом году одним из членов Палаты. Учитывая, что для нашей планеты вопрос перенаселения вряд ли станет актуальным в ближайшие несколько сотен лет, то, видимо, нам и не следует ожидать продолжения строительства Орбитального Кольца?
— Мне сложно ответить компетентно, ведь я специализируюсь на прошлом, а не на будущем, — улыбнулся Мартинез, — но в текущих условиях было бы странно тратить невиданное количество денег и людских ресурсов, которые до Отравления выделялись на попытку опоясать нашу планету Орбитальным Кольцом. Вообразите только — длина окружности Кольца по проекту составляла бы 43 тысячи километров, а к моменту консервации строительства было сооружено немногим менее 3 тысяч.
— Орбитальная Дуга, — послышался тихий комментарий из зала.
— Совершенно верно. Мизерный фрагмент основной задумки. Возвращаясь к возможному продолжению строительства Орбитального Кольца, я бы сказал, что уважаемым членам Палаты, конечно, виднее, но мы и так расходуем огромные суммы на поддержание этого законсервированного объекта, этой баснословно дорогой оглобли, которая вращается вокруг нашей планеты и лишь радует глаз на ночном небе. А строить дальше? А оборудовать? А поддерживать ее функционирование? Ведь поступления от продажи путевок на Орбитальную Дугу не покрывают даже текущие расходы.
— Профессор, вот вы говорите: «латиоид». Но ведь, как мне кажется, история знает и другие примеры обесценивания человеческой жизни? Предыдущая версия игры «Скользкая дорога», например.
— Я очень рад, что вы об этом вспомнили, — с энтузиазмом ответил Мартинез. — Игровое шоу «Скользкая дорога» по степени своей циничности, быть может, еще и заткнет латиоид за пояс… Насколько я помню, это шоу выстрелило лет так за сорок-пятьдесят до Отравления. И вот несколько лет назад его реанимировали. Ведь все новое — это хорошо забытое старое. Сейчас это, конечно, лишь невинная имитация, и от прошлой «Скользкой дороги» осталась только тень. Это, я не знаю, все равно что раньше вы голыми руками шли бы на медведя, а сейчас делаете это не в реальности, а в локации. Имитация, да…
— А чем можно объяснить то, что человек так подвержен ностальгии? Как бы хорошо ни было, он все равно считает, что раньше было лучше?
— Ностальгия… Ностальгия — это чувство, которое свойственно человеку независимо от того, насколько хорошо он живет и в какую эпоху родился. Это во-первых. Во-вторых, я вообще не уверен, что то, о чем вы спрашиваете, имеет отношение к ностальгии. Полагаю, это, скорее, дань прошлому, своего рода уважение. Наши корни… Это память о том, что было — мы сохраняем ее не только в культурном наследии, но и в быту. Например, мы все говорим «повесить трубку», в то время как никаких трубок-то у нас и нет, да и большинство людей не имеют представления о том, как она выглядит. Мы носим кольца и браслеты — аксессуары, которые известны человечеству на протяжении тысяч лет. Люди носят очки, — Мартинез рефлекторно коснулся указательным пальцем мостика своих очков, — несмотря на то, что не испытывают в этом никакой объективной необходимости. Мы любим старые фильмы, слушаем старую музыку, потому что музыкальное искусство и кинематограф последнего перед Отравлением времени, мягко говоря, оставляли желать лучшего. Мы несем в себе память и обычаи прошлого, пусть и сильно измененные со временем. И даже в этом можно увидеть, насколько человек велик и прекрасен.