Скорпион - страница 62

И теперь здесь, в маленьком арендованном домике, в Браунсвилле, штат Техас, она ждала единственного человека, который был важен для нее. Кристен Бейли. Женщину, которую она едва знала. Женщину, которой полностью доверяла.

Звук открывающейся парадной двери вернул ее из задумчивости, и Марти выскочила из ванной комнаты, чтобы помочь с сумками.

— Я взяла всего понемногу, — сказала Крис.

— Я вижу, — ответила Марти, вытаскивая из сумок пакеты. Чипсы, соус, хлеб, ломтики индейки, горчица, майонез. Пакет апельсинов. Кофе, сливки и сахар. Шесть замороженных обедов, две пиццы, контейнер с картофельным салатом. Бекон, яйца, несколько упаковок булочек. Небольшой брикет масла, бутылка апельсинового сока, пакет замороженных куриных грудок. Марти покачала головой:

— Если позволишь, в следующий раз я сама пойду за продуктами.

— Ты права. Я не сильна в шопинге, и никогда не слежу за тем, что я ем.

Марти взялась за последнюю сумку и с удивлением обнаружила там три бутылки вина и штопор.

— Спасибо, — сказала она. — А где же пиво для тебя?

— Что-то нет настроения для пива, — Крис подошла к столику, на который Марти положила свой рюкзак. — Мне потребуется твой ноутбук. Хочу попробовать найти, где живет Ортис. Если получится, то мы бы связались с ним уже завтра утром.

— Бери, конечно.

— И еще я собираюсь позвонить Маркосу. Узнать, как идут дела в отделе.

Марти сложила продукты в холодильник и посмотрела на Крис, ожидавшую, пока загрузится компьютер.

— Не возражаешь, если я сейчас пойду в душ? Так тепло — думаю, пора надеть шорты.

— Да, конечно. Отличная идея. Я не подумала, что стоит переодеться.

— Хорошо. Окна были открыты.

— Я их закрою, уже достаточно проветрилось. Иди в ванную.

Радуясь тому, что ванна оказалась чистой, Марти приняла замечательный душ. Она вымыла волосы и воспользовалась кондиционером — ее раздражало, что после использования плохой краски ее волосы стали грубыми, и то что она перестала быть блондинкой, за что в свое время заплатила большие деньги.

Волос природного, каштанового цвета у нее не было с первого года в колледже. Она привыкла при взгляде в зеркало встречать там женщину со светлыми волосами. А этот русый, который она обрела сейчас… в общем, Марти надеялась, что ей не придется привыкать к этому. И как только это станет безопасным, она отправится в салон, чтобы привести свою голову в порядок.

Она слышала, что Крис говорит по телефону, но слишком тихо, чтобы разобрать слова. Скорее всего, она разговаривала со своим напарником, Маркосом. И если завтра им удастся найти Ортиса и поговорить с ним, то их действия, наконец, приобретут смысл.

Марти надела новые, только что купленные шорты и футболку, пригладила щеткой влажные волосы. Казалось, они позаботились обо всем, что им может понадобиться, но ни одна не вспомнила про фен. Конечно, Кристен с ее короткими волосами фен не потребуется.

Когда Марти вышла из ванной, она обнаружила Крис стоящей у окна, крайне расстроенной, с телефоном в руке. Она даже не обернулась, когда Марти подошла.

— Маркос помог что-нибудь найти? — спросила она.

— Нет, я не… — Крис закашлялась, но так и не повернулась. — Я ему еще не звонила.

Марти нахмурилась, услышав ее неразборчивое бормотание. Она положила руку на плечо Крис и мягко повернула ее к себе лицом. Когда их глаза встретились, Марти совершенно неожиданно увидела на ее глазах слезы.

— Что случилось? — прошептала она.

Крис качнула головой и снова попыталась отвернуться, но Марти остановила ее:

— Так что же?

Крис закрыла глаза:

— Мама умерла.

Сердце Марти кольнуло от жалости:

— О, нет…

— Я позвонила, просто чтобы проверить, как она. Мы были так заняты, я не вспоминала о ней. А она умерла. Три дня назад.

— Милая, мне так жаль…

Она обняла Крис, притянув ее голову на свое плечо, и почувствовала ее слезы на своей коже. Крепко прижалась к ней, поглаживая рукой по спине.

— Они ее кремировали, — пробормотала Крис. — Они не могли найти меня, позвонили ко мне на работу, там им ответили, что я пропала после перестрелки… Они не знали, что им делать, и кремировали ее.

Сердце Марти разрывалось от того страдания, которое она слышала в ее голосе.