Скошенная трава - страница 44
Айка дернулась и прокусила губу. По подбородку струйкой потекла кровь. Мужчина увидел и цокнул языком:
— А ты — горячая штучка! — И, приподняв на лице маску, схватил ее за капюшон и, нависнув над ней всем телом, медленно слизнул кровавую каплю: — Сладенькая!
Этого Айка уже не выдержала. Тошнота мгновенно подступила к горлу. Она упала на колени, опершись руками о засыпанный бетонной крошкой пол, и ее вырвало.
Фонарь тут же погас. Мимо прошли тихие шаги.
— Не забудь, передай!
Все стихло. Айка пыталась отдышаться, но приступы рвоты накатывали снова и снова. Когда в желудке не осталось даже воды, она поднялась на ноги, держась за стену. Сняла перчатку и вытерла рукой обслюнявленный незнакомцем рот. Потихоньку, отходя от шока, она начала различать рассеянный свет с улицы и тихие всхлипывания в нескольких шагах от себя.
— Таня… ты здесь? — спросила девушка.
Всхлипы стали громче.
— Какая же ты сволочь! — не удержалась Айка. — Какого черта тебя понесло на улицу? Тем более, в ночь? По дружкам своим соскучилась?
— Да пусть я лучше сдохну под кустом… — сорванным голосом выкрикнула Таня, — чем снова терпеть это… Вы такие же, как они… И этот Артем… Ненавижу!
— А вот такие — это лучше? Темка — он молодой дурак, пошутить захотел… А вот ты нас подставила, детка. Это — волки?
— Да. — нехотя отозвалась Татьяна.
— Значит так, девочка. Мы идем домой вместе. Это — не обсуждается. Не пойдешь — потащу силой. Не хочу, чтобы из-за тебя Артем мучился до конца жизни. Потом, если захочешь, можешь бежать на все стороны света. Хоть в ад, хоть в рай. Мне все равно. Но Артем для меня, как брат. И калечить жизнь ему твоими выходками я не дам. Это — раз. Второе: ты молчишь о том, что здесь произошло. Мы никого не видели. Шли и падали. Я доступно объясняю? Прежде всего, об этом не должен узнать Степан. Если пикнешь — убью и скормлю собакам.
— Не скормишь и не убьешь. — Невесело рассмеялась Таня. — Прости, пожалуйста. Просто переклинило мозги. А за Степу — спасибо.
Таня поднялась и, подойдя к Айке, прихватила ее за талию.
— Руку на шею мне положи. Так быстрее пойдем!
И девушки, выйдя на тропу к убежищу, медленно стали спускаться с холма.
Навстречу им прыгал в чьих-то руках фонарь.
— Степа! — уже уверенно позвала Айка.
— Иду! — откликнулся голос, и фонарь запрыгал быстрее.
И скоро они вдвоем попали в его объятья.
— Что с тобой? — Степка, немного отстранившись, направил луч на Айку. У той, от родного Степкиного запаха, да и после всего пережитого, из глаз хлынули слезы.
— Ты упала? Что с рукой? Почему лицо в крови?
Айка волевым усилием перестала плакать и улыбнулась:
— Да, Степ, выбежала без фонаря, упала. Напоролась губой на железку.
— А ты, Таня, хороша! — продолжал на ходу распекать обеих Степан. — Разве можно из-за дурацких шуточек так себя вести? Ссадина какая на коленке! За вами, девочки, глаз да глаз!
Когда они вернулись домой, Айка долго стояла в душе, смывая с себя не только чужие следы, но и грязь с перепуганной ночной встречей души.
Когда она появилась в комнате, Таня сидела рядом со Степой, слушая его песни.
Едва она вошла, он перестал играть и спросил: — Ты как? Кушать будешь?
Айка медленно покачала головой.
— Что-то ты бледная какая! — вгляделась в нее Надежда.
— Все нормально. — Вымученно улыбнулась Айка. — Просто устала.
— Какую тогда песню спеть, чтобы ты взбодрилась?? — спросил, улыбнувшись ей, Степан.
— Что хочешь. — Она пожала плечами и села отдельно ото всех на стул, обхватив предплечья руками. Такого шока она не испытывала с тех времен, когда узнала, что города больше нет.
— Степ, а дай я что-нибудь спою? — спросил парня Глеб.
Тот нехотя передал гитару. Пока Глеб ее подстраивал, Надя перебралась к нему поближе.
Айка новыми глазами смотрела на Беллиного отца. Неужели он такой же бандит, как и волки? Косарь… Айка нервно передернула плечами.
Глеб, прикрыв глаза, медленно перебирал струны.
— Про что песня-то? — спросил, не поднимая от пазла глаз, Артем.
— Про любовь, юноша. Про что может петь пожилой человек? Только про любовь! — Глеб прокашлялся, обвел глазами всех сидящих в столовой и улыбнулся: