Скошенная трава - страница 53
И в то же время началось торжественное вручение подарков. Представители каждого сословия или любой гражданин страны мог подойти и положить на специальный стол свой дар. А взамен получить из белых ручек Королевы золотой бокал с рубиновым вином, по крепости не уступающим ну, почти спирту. Поэтому несколько нестойких кикиморок лесовики уже сложили в уголочке, чтобы их ноги не мешали подходить к столу другим.
Гномы, как и обещали, вырыли-таки свой огромный алмаз. Но им так стало жалко его отдавать, что подумав несколько дней, они заменили его на огромный сапфир. Он лежал в их сокровищнице давно. Об него спотыкались и мозолили глаза. Поэтому его решено было подарить. Но когда его на белой атласной подушечке положили на стол, сердца некоторых представителей этого мужественного племени не выдерживали, и скупые слезы стекали по их морщинистым щекам, а горе от потери сдавливало грудь.
Феечки подарили малышке кучу разноцветных нарядов и волшебную пыльцу со своих крылышек:
— Захочет полетать, бросит в воздух…
— И поминай, как звали… — пробурчал вечно недовольный леший, — а потом явится с ребеночком: простите мама, папа, была не права!
От клана ведьм ей преподнесли эксклюзивную метлу Мечта-25! Автоматическая коробка передач, форсированный гоночный движок, кожаное ортопедическое седло и подушка безопасности. Правда, для скоростных полетов ее надо было заправлять слезами девственниц… «Да где ж такое дорогое топливо достать?» — удивился Король. — «В нашем королевстве этого отродясь не бывало!» Но, поговорив с механиком, выяснилось, что на родниковой воде она тоже летает неплохо.
Лягушонки насчет коробчонок пожадничали. Да и зачем маленькой принцессе столько катающее-летающих предметов? Пусть ногами ходить учится! Но зато преподнесли чудесное платье, надев которое, можно помахать рукавами и получить пруд с лебедями. Но если махнуть слишком резко, то наружу вылетали кости и холодная вода. «Инструкция прилагается. Читайте внимательно!» — одарила Короля обворожительной улыбкой Царевна — Лягушка N37.
«На нерест скоро?» — вежливо поинтересовался Король.
«Ох, повывелись нынче Иваны-дураки. Уже с начала разговора деньги за оплодотворение требуют…» — посетовала Лягушка.
«Так ты не давай!» — нахмурился Государь.
«А хочется…»
Кикиморы все-таки вывели скороспелый сорт клюквы, и притащили от всей души целую корзину. Улыбаясь, водрузили на стол. У Королевы при виде кислятины свело скулы, и она поспешила заесть это впечатление воздушно — кремовым тортом.
А драконы приняли малышку в свою семью.
«Что это значит?» — спросил Король.
«Когда она вырастет, то сможет летать без всяких приспособлений! Ей даже будут покорны звездные дороги!»
И каждый из даривших желал малышке красоты, долгих лет жизни, ума, здоровья, доброты и яркого светлого неба.
И вот, когда вручение подарков и пир близились к концу, прямо в воздухе открылась дыра, и сквозь нее вышли в зал три женщины. Старшая была высокой, худой и с седыми волосами, подколотыми в пучок. На носу — круглые очки, а под ними — острые, умные глаза. Одета она была в женский брючный костюм из замши светло-песочного цвета и сапоги для верховой езды. Под одним из каблуков топорщился соломинками кусок навоза. Вторая была пухлой дамой средних лет с круглым лицом, добрыми голубыми глазами и короткой мальчишеской стрижкой. Носила она миленькое обтягивающее платьице розового цвета длиной по щиколотку. Один из молодых фавнов, увидев ее полные икры, уважительно засвистел. Она помахала ему ручкой. Третья была самой молодой и легкомысленной. Видимо, портал ее затянул прямо с пляжа, поскольку на аппетитное золотистое тело был нацеплен узенький купальник, сотворенный по принципу: веревочка там, веревочка сям. А сверху это великолепие слегка прикрывал прозрачный халатик.
Королева вскочила с места:
— Тетушки! Как я вам рада! — она обняла каждую по очереди и попросила: — Вы уж оденьтесь поконсервативней, пожалуйста! А то фавны весь паркет слюной закапают!
Старшая осмотрела младших и покачала головой: — Ох, молодежь!
И в мгновение ока все трое были наряжены в пышные бальные платья. По рядам копытных пронесся разочарованный гул.