Скошенная трава - страница 9

— Да, Полюшка. Но там так светло! И совсем не хотелось уходить. Айка! — девочка повернула голову и нахмурила лоб. — Мама сказала, что ты можешь опоздать, надо торопиться! Ты должна идти…

Белла никогда раньше не запоминала того, что говорила во время припадков. Айка смахнула со щек бегущие слезы и весело сказала:

— Да, Белочка, я уже иду!

И, встав с кровати, махнула рукой Степану:

— Идем.

Остальные потесней уселись на кровати, а Темка вытащил откуда-то из-за спины книгу:

— На чем мы остановились в прошлый раз? — пошелестел страницами. — «Черный Джек был недурен собой и чертами лица скорей походил на мулата, чем на негра…»

Степан с Айкой тихо проскользнули в люк.

— Одевай зимний комбез. И шлем. За бортом около пятидесяти. — Айка сосредоточенно распихивала по карманам всякую нужную мелочь. Туда же отправился и небольшой отцовский пистолет.

Степан защелкнул магазин к автомату и, положив его на лавку, надел комбез и ботинки.

— Сколько ей осталось? — не поднимая глаз на Айку, спросил он.

— Думаю, от силы — неделя. Мать уже позвала ее. А она осталась только для того, чтобы я нашла того, кто умирает. Для них с матерью это почему-то важно.

— Да. — коротко отозвался Степан, одевая на лицо фильтры и опуская темное стекло шлема.

Еще раз проверив все застежки, они по лестнице выбрались наружу. Сильный горячий ветер гнал мелкую пыль среди хлама и скукоженных деревьев. Айка поманила Степана рукой за собой. Там, утром, на пустыре она видела следы. Надо бы их проверить.

Размеренным шагом, не пригибаясь, они пересекли бывшую территорию гаражей и пошли к забору. За ним — промзона. Вот стена одноэтажного дома. Когда-то вместе с отцом они разобрали у него крышу, чтобы досками застелить пол убежища. Именно за ней Айка видела следы.

Хоть ветер своими порывами размел песок, цепочка все еще была видна. Определив направление, ребята пошли по ней.

Через полчаса следы с грунта свернули в сторону оплавившегося камня труб бывшей ТЭЦ. Степан схватил Айку за толстый рукав и, когда она обернулась, щелкнул по пищавшему на груди счетчику Гейгера. Девушка кивнула головой, и они начали обходить вокруг радиоактивное пятно. Приблизительно определив вероятный маршрут пришельца, они зашли в пролом с другой стороны. Здесь, под слоем бетона и не сгоревшей изоляции, было немного прохладней. Айка с удовольствием стянула шлем с головы.

— Как ты думаешь, мы тут сможем его найти? Может, покричать? — улыбнувшись, она прошептала уже расстегнувшему молнию у ворота Степану.

— Страшной смерти хочешь, девушка? Сейчас прибегут сыроеды, и останутся от одной дурехи рожки да ножки. — Он улыбнулся в ответ и, сняв перчатку, провел пальцем по ее смуглой щеке. — Испачкалась.

Айка усилием воли заставила себя остаться на месте и не отшатнуться. Мама, когда была жива, строго-настрого вдолбила ей в голову золотое правило выживания женщины: никаких отношений с мужчинами, как бы они ей не нравились. А Степан ей нравился. Только как напарник и друг. Иногда, замечая искорки в голубых глазах напарника, глядящих на нее, она задумывалась о том, как же им всем дальше жить вместе. Все-таки человеческое тело принадлежит земле, его взрастившей, поэтому уйти от влечения мужчины к женщине одним контролем сознания практически невозможно, ибо природа всегда норовит собрать свою обещанную Богами жатву. А ее девочки и мальчики подрастают. Близнецам уже по шестнадцать. И вполне возможно, один из них увидит, как нежны Надюшкины глаза, и какое у них лукавое выражение, когда она смеется… Татьяну может сорвать в любую минуту, тем более, что про отношения мужчин к женщинам она знает не понаслышке. А у нее начались месячные…

Вероятно, друг заметил мысль, промелькнувшую за доли секунды в Айкиных глазах, потому что застегнул молнию, надел шлем и опустил светофильтр. Респиратор остался висеть на шее. Отойдя от нее на пару шагов, он сухо сказал:

— Идем в коллекторы.

Айке стало тоскливо. В чем она виновата? Неужели животные инстинкты Степки оказались выше его интеллекта? И с какого перепуга она должна отвечать на его желания? Она — главная в Доме. Ее подбородок гордо задрался, а упрямая нижняя губа вылезла наружу. Точным движением нахлобучив на лохматые и мокрые от пота волосы шлем, она тоже опустила стеклянный щиток.