Скованные одной цепью, связанные одной целью - страница 14

Вэриан, кое-как спрыгнув со снова недовольно фыркнувшей Фиделлы, направился за Кассандрой. Но стоило ему только завидеть небезопасно покачивающееся на старых веревках деревянное приспособление, как что-то заставило его тут же сделать шаг назад, испуганно смотря на уже взошедшую на опасную дорогу спутницу. В конце концов он всё же решился подойти ближе и оглядеть неприятно скрипящие доски и еле держащие их вместе столетние канаты, что каким-то чудом поднимали эту конструкцию над глубокой пропастью, в которой учёному вовсе не хотелось оказаться. Кэсс, заметив его замешательство, остановилась и недовольно спросила:

— Что ты там высматриваешь? Нам пора идти.

Мальчик почувствовал, как предательски дрожат коленки лишь от одной мысли о ходьбе по этому мосту. Он бросил беглый взгляд на ожидающую его девушку и, словно эти слова опозорят и его, и всю его семью на последующие несколько веков, почти беззвучно прошептал:

— Я… Я боюсь высоты.

Да, ей определенно стоило ожидать этого от четырнадцатилетнего мальчишки-ученого, который наверняка лишь безвылазно сидит в своей лаборатории, почти не контактируя с окружающим миром. И судя по его весьма неловкому поведению, список вещей, которые пугают его, вовсе не заканчивается боязнью высоты. Кассандра никогда не осуждала людей за их страхи, ведь сама никогда не была бесстрашной, будучи прекрасно знакома с этим чувством. Но сейчас то, что от цели их отрывало столь несущественное препятствие, как хлипкий мост и один парнишка с плохими нервами, заставляло её издать протяжный раздраженный вздох. И при этом Кэсс понимала, что попытки заставить его просто пройти через эту чертову пропасть будут стоить ей драгоценного времени, которое она ненавидела тратить впустую. А потому ей в голову пришло лишь одно правильное решение данной проблемы, которое, возможно, не посетило бы её мысли, не повлияй на неё одна короткостриженная принцесса со своими проповедями о доброте и поддержке. Банальная, но такая необходимая помощь.

— Что ж, – сказала фрейлина, подойдя ближе и протянув напуганному алхимику руку, – я думаю, ты справишься.

Тот, слегка поджав губы, еще раз окинул взглядом старые доски, а после снова посмотрел на Кассандру, которая с практически терпеливым и доброжелательным выражением лица протягивала ему руку помощи. В голову пришла весьма странная и наивная мысль о том, что если она будет рядом, с ним ничего не случится, и мост попросту не посмеет и пошатнуться под её ногами. Трудно это объяснить даже самому себе, но он чувствовал в этой девушке силу, на которую мог положиться, и это правда успокаивало. В конце концов Вэриан, сглотнув небольшой ком в горле, позволил Кэсс взять его облаченную в черную перчатку ладонь в свою, и ступил за ней на покачивающееся под дуновения ветра сооружение.

Идя по шаткому мосту, ученый почему-то думал не о сотнях и сотнях метрах опасной пропасти под ним, а о своих пальцах, крепко сжатых в сильной руке девушки. И не успел он осознать, что произошло, как весь тот кошмар, которого он так боялся, закончился. Кассандра отпустила его руку и целеустремленно направилась вперед, а Вэриан, лишь на мгновение застыв на месте после того, как его ладонь вновь обрела свободу, быстро последовал за ней, с досадой отмечая, что они поднимаются всё выше.

Следуя за девушкой вверх по крутому склону, алхимик подумал о том, что проводить дни и ночи, сидя в темной, уютной лаборатории и проводя различные эксперименты намного приятнее, чем взбираться на какой-то холм без четко обозначенной цели: Вэриан правда был бы не против, если бы таинственная странница хоть немного проинформировала его о том, куда и зачем они идут. И именно сейчас он больше всего жалел о том, что он не такой сильный и выносливый, как, к примеру, главный герой его любимых историй об отчаянном искателе приключений, Флинне Райдере. Если верить книгам, тот без труда мог вскарабкаться даже по самой крутой скале, не имея с собой ничего, кроме стрел или острых кинжалов, а о его невероятной ловкости — особенно в воровском деле — и ошеломляющей привлекательности вовсе складывали легенды. Но сам Вэриан не походил на него от слова «совсем». Будучи четырнадцатилетним подростком, он был куда более щюплым и слабым нежели его сверстники, а та потрясающая неуклюжесть, которой он обладал, видимо, с рождения, иногда поражала и самого мальчика, делая его похожим на слона в посудной лавке, хотя, казалось бы, это было последнее животное, с которым его можно было сравнить, ведь алхимик на вид был легче пера и тоньше самой молодой веточки. Но парень почти никогда — за исключениям редких случаев, к примеру, как этот — не жаловался на свои физические слабости, ведь в его любимой науке главным были вовсе не сила и мускулы, а ум и креативность, которых, как считал сам Вэриан, ему хватало сполна.