Скрижаль невозможности. Игра продолжается - страница 4

— [>>]: Да, поняла.

-Тогда запускаем.

— [>>]: Стой! Отсчет!

— Точно! Как я мог забыть! Подключение через: 10. 9. 8. 7. 6.

— Удачи! — Прошептал Павел Сергеевич.

— 5! 4! 3! 2! 1!

— [>>]: Поехали!

— 0! Врубай, Костик!

Негромкий звук оповестил об удачном подключении, и девочка провалилась в сон.

— Как думаешь, у нее не возникнет проблем с управлением?

— Система работает с мозгом напрямую, так что не должно.

— Теперь наша очередь?

— Да. Погнали. Павел Сергеевич, вы присмотрите…

Конечно присмотрю, ребята, идите. — Павел Сергеевич потрепал Кирилла по плечу и взъерошил Косте волосы. — Удачи вам.

«Час времени, мне дали час времени» — лихорадочно напоминала себе девочка, пока на ней закрепляли обруч. — «Боже, пожалуйста, если ты меня слышишь, только не дай ей все испортить. Только не дай ЭТОЙ ДУРЕ все испортить. Я слишком долго ждала». Прогрессирующая болезнь неизбежно давала о себе знать, и мозг, в отчаянных попытках сохранить ту, самую первую личность (или только часть личности, кто знает?) разделил сознание Лизы на два противоборствующих лагеря. Нет, это не было раздвоением личности в психиатрическом смысле, это было что-то вроде защитной реакции, искусственно созданного конкурирования, внутреннего оппонента, ведущего беседы с настоящей, первой Лизой на том, прежнем уровне. Проблема в том, что кроме ЭТОЙ ДУРЫ у Лизы больше никого не осталось. Все другие были там — за границей речевого синтезатора. Вторая же проблема заключалась в том, что за последние месяцы та, другая Лиза сильно окрепла. И извечные оппоненты все чаще соглашались друг с другом. С тем, что желание жить гаснет. С тем, что мозг угасает. С тем, что братья не успеют. Но братья успели… Было страшно до дрожи, мышечные воспоминания о которой стерлись более двух лет назад. А вдруг, будет все равно? А вдруг, ТА права, и уже слишком поздно?..

Размышления прервала надпись, стремительно набирающая яркость. Лиза отмела прочие мысли и сосредоточилась на тексте, высветившимся перед ней: «Елизавета Краснова, в связи с тем, что вы являетесь несовершеннолетней, этап выбора и редактирования персонажа закрыт по этическим соображениям и полностью находится в ведомстве вашего опекуна. По достижению 18-ти лет вы сможете вернуться на этап выбора персонажа и начать ваш путь в Новом Мире с первого уровня. Для продолжения сконцентрируйте внимание на кнопке “ОК”». «Уж что-что, а концентрировать внимание я еще умею» — сердито подумала девочка . «Пока еще» — тут же отозвалась Другая, но уже через мгновение обе замолчали, ошарашенные яркими лучами солнца, бьющего прямо в глаза. Лиза зажмурилась. Это была первая реакция организма, пусть даже имитации реакции, спустя несколько лет полного паралича. «Я могу! Я могу! Я буду двигаться! Я буду жить!».

— Запущена адаптационная модель. — оповестило всплывшее системное сообщение.

Свет солнца пробивался сквозь крону молодого боярышника, растревоженную мягкими порывами ветра. Лиза, не шевелясь, лежала на спине и моргала. Закрывала глаза на несколько секунд и снова открывала. Щурилась. Моргала очень быстро. Моргала очень медленно. Плакала. Так прошло полчаса. «Наверное, это потому что в настоящей жизни, от тебя только что и осталось — это глаза. Все остальное мозг просто разучился обрабатывать». «Заткнись, дура, мои братья знали, что делают! Не просто так у нас есть целый час времени! Не просто так нас выкинули на яркое солнце! Скоро что-то произойдет. Просто заткнись». «Как скажешь, но скоро я вернусь, и мы продолжим наш разговор об эвтаназии». «Просто. Заткнись. Сейчас».

С боярышника сорвался лист. Он падал бесконечно долго, и Лиза даже успела пересчитать все его прожилки и бугорки, вызванные мучнистой росой. Бугорков было восемь, шесть очень больших, один средний, и восьмой — совсем крохотный. «Боже, если даже у деревьев здесь настоящие болезни, что уж обо мне говорить» — успела подумать девочка, прежде чем лист приземлился ровно между ее ключиц. И в этот момент изменилось все.

Сырость земли и тепло солнца мгновенно ошеломили Лизу, вытеснив из головы мысли и поставив дыбом светлые волоски на предплечьях и голенях. Корни волос отозвались болью. Затем тело начало дергаться, к горлу подступил комок, и некоторое время дышать не представлялось возможным. Во рту стало нестерпимо сухо, а потом в Лизу будто бы вогнали миллионы иголок разом. «Это просто игры моего мозга, такого не может быть на самом деле. Это новое тело с новыми мышцами, я надеялась и готовилась к этому. Нужно сосредоточиться на дыхании. Я справлюсь».