Скрытое Пространство Темного Лордона - страница 4

— Лив, стой!

Подивившись тому, что прекрасный мачо, оказывается, знает вариант моего сокращенного имени, я обернулась и взглянула на него с интересом. Макс сосредоточено порылся в кармане модной ветровки и вытащил батончик «Сникерса».

— Вот, перекуси, давно ела в последний раз?

— Вчера. В школе, — пробормотала я, чувствуя громкий голодный бунт желудка.

Быстро надорвала хрусткую обертку и жадно впилась зубами в ореховую карамель. Под его надменным насмешливым взглядом я быстро дожевала батончик, и, смяв упаковку, засунула ее в карман куртки — не загрязнять же окружающую среду.

— Спасибо, — прошептала с благодарностью, вздрогнув от пронизывающего ветра.

Подышала паром на ледяные ладони, дивясь насколько еще похолодало вокруг.

— У тебя вот тут шоколад! — ухмыльнулся Макс и быстрым движением указательного пальца оттер его с уголка моих губ.

Меня точно дернуло электричеством — не думала, что это место может оказаться таким чувствительным.

— Мог бы и не касаться моего лица! — почему-то вспыхнула я.

Макс внимательно посмотрел на меня своими серыми с огромными зрачками глазами, и в них будто проснулся интерес. Долго этой пытки я не выдержала, и так была красная как заря в ветреное утро. А уши пылали, словно мороз основательно пощипал их за мочки.

Ветер усилился. Я, обхватив себя за плечи, медленно побрела вперед. Макс нагнал в два шага и, расстегнув ветровку, накинул мне ее на плечи.

— Сам замерзнешь! — возразила я, согреваясь в спасительном тепле куртки, а еще, погружаясь в умопомрачительный запах дорогого парфюма, которым пользовался Макс. Интересно, что это за марка? Все равно, они теперь станут моими любимыми.

— Ничего! — хмыкнул Платов, застегивая верхние пуговицы модного тонкого свитера. — Куда же все-таки делся автобус?

Мы шли некоторое время, пока туман не сгустился настолько, что ничего не было видать и на расстоянии вытянутой руки.

— Черт! Телефон в автобусе оставил! — хлопнул себя по карманам Макс. — А ты взяла свой?

Я достала аппарат и взглянула на экран.

— Вот это у тебя игрушечка! — восхитился Платов. — А сама скромность в классе, никогда не показываешь.

— Ну да, папа для меня не скупился … да и толку сейчас от этой игрушки? Все равно сети нет. Мы вне зоны.

В белом молоке, окружившем нас со всех сторон, послышался грозный рык и ни то волчий, ни то собачий лай. Мы остановились, прижавшись спинами друг к другу. Я ощущала, как громко колотится сердце Макса. Мне же самой это казалось всего лишь сном — диким кошмаром, от которого вот-вот проснешься и будешь лишь улыбаться от того, что попала в переплет с самым классным парнем во всей области. Но кошмар наяву лишь усиливался. Собачий лай приближался, рокотал со всех сторон. Макс инстинктивно прикрыл меня руками, пытаясь закрыть от опасности. Несмотря на весь ужас происходящего, я не могла не отметить, насколько по-рыцарски благородным оказался этот жест.

Внезапно из тумана вырвалась громадная собачья голова. Алые злые глаза сверкали холодной яростью. Из оскалившейся пасти капала тягучая слюна. Злобный рык вырывался из горла монстра. Со мной творилось что-то неладное. Вывернулась из рук Макса и протиснулась вперед него. Теперь мы с огромной собакой стояли голова к голове, лицом к морде. Мне не было страшно, совершенно. На безымянном пальце, где я носила папино тонкое неприметное серебряное кольцо с непонятной символикой, жгло кожу. Такая же первобытная ярость сжигала меня изнутри. Не спуская глаз с кровавых собачьих очей, медленно подняла руку с кольцом и, повертев его перед оскаленной мордой, произнесла глубоким, грудным, точно не своим голосом:

— Пошла вон!

Собака захлопнула пасть и удивленно уставилась на меня. Она явно поняла, что больше не является хозяйкой положения. В это мгновение я была способна задушить монстра голыми руками.

— Убиррррайся! — раскатисто повторила я.

Монстр в ужасе попятился от нас, поджав хвост и обиженно поскуливая.

— И вы все сгиньте отсюда! — почти басом раскатился мой голос, обращенный к остальным, сокрытым в тумане волкопсам.

Туман постепенно рассеивался, а вместе с ним и таяли удалявшиеся поскуливания убегавших в ужасе тварей.